Любовь к далекой: поэзия, проза, письма, воспоминания

Зловеще-грозный гул грохочущего треска.
На миг открывшийся заоблачный пожар.
И ослепительность стремительного блеска,
И где-то резкий, впившийся удар.
Притихли девушки, чего-то ждут пугливо.
Их взгляд задумчивый печален и глубок.
Вот снова острый блеск и желтых туч разрывы,
И синим пламенем охваченный восток,
Вот снова грозный гул, зловещ и жутко-долог,
Все исступленней дождь, высоко брызжет грязь.
Поднялись девушки, идут к себе за полог
И Божьей кары ждут, задумчиво крестясь.
Повисших ставен сорванные болты
О стену глухо бьют, рыдая и гудя.
Меж темных туч все небо мутно-желто,
И непрерывен шум тоскливого дождя.

1905

14. ПЕСНЯ ОСЕНИ

Уж темно.
О, как рано темнеть теперь стало.
Закрываю окно.
А помнишь, – бывало?

Вечера золотые в венках из рубинов,

Нега сумерек – песни без слов.
Разноцветность пушистых павлинов,
Мягкий шелк кружевных кринолинов,
Силуэты седых исполинов
В очертаньях сквозных облаков.

А теперь

Вечер скучен и длинен,
Крепко замкнута дверь,
И балкон наш пустынен.

Ветер рвет полотно,

Насыщенное долгим дождем.
Вот совсем уж темно
За окном.

Время тянется долго, и оно уж ненужно.

Что мне делать, на что мне смотреть
В этой комнате грустной, при лампе недужной,
Готовой сейчас умереть?

Были дни огневые, как блеск нестерпимый

Мировых лучезарных ракет,
Были яркие дни, как крыло серафима,
Были тихие дни, как прозрачные дымы,
Были нежные дни, как улыбки любимой, —
А теперь этих дней уже нет!

Наши клумбы в саду

Искалечены, как после пыток.
Ветер рвет на ходу
Лепестки маргариток.

Он не знает пощад,

Исступленный грабитель,
Плачет сад,
Словно робких монахинь обитель.

Это празднует месть

Кто-то, любящий тьму.
Не дано ведь доцвесть
Ничему.

1907

15. ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Листья осенние жёлтого клёна,
Кружитесь вы надо мной.
Где же наряд ваш, нежно-зелёный,
Вам подарённый весной?

Брошены вы, как цветы после бала,

Как после пира венки,
Словно поношенный хлам карнавала,
Изодранный весь на куски.

Вы отслужили, и вы уж ненужны,

Презренный, растоптанный сор,
Ваш жаркий багрянец, осенне-недужный,
Мой только радует взор.

Прах позабытый умолкшего пира,

Где разрушено всё, разлито,
Листья, вы образ безумного мира,
Где не ценно, не вечно ничто.

Где всё мгновенно и всё – только средство,

В цепи безумий звено,
Где и весна, и светлое детство
Гибели обречено.

Листья, вы будите скорбь без предела

Жаром своей желтизны,
Вы для меня ведь – любимое тело
Так рано умершей весны.

Как же могу я легко, как другие,

Вас растоптавши, пройти,
Жёлтые листья, листья сухие
На запылённом пути?

1907

16. ТУМАН