Любовь к деньгам и другие яды. Исповедь адвоката

Таким тоном, наверное, конструктор Королев давал команду, впервые посылая человека в космос.

— А где риски? — оглядывая стены, спросил Горький.

— Риски?

— Риски… Я вам стены пометил…

— Вы пометили мне стены?

Горький вздохнул.

— Крестики мелом…

— Ах, мелом… Наверное, уборщица… извините.

— Ничего… — неожиданно легко согласился Горький. — Я вам сейчас снова помечу. Это недолго.

На этот раз Горький не пользовался лазером и пометил мои стены минут за пять.

— Не поможете? — спросил Горький, закончив.

— Чем именно?

— Кондиционер принести. Я сегодня один. Без напарника.

Когда мы с Горьким, пыхтя, поднимали кондиционер по лестнице (никогда не думал, что кондиционеры такие тяжелые), нас догнал хорошо одетый гражданин. Хорошо одетый гражданин явно спешил, но никак не мог нас обойти: Горький, кондиционер и я занимали весь пролет. Тогда гражданин, видимо, в надежде ускорить процесс, предложил свою помощь.

Когда мы втроем внесли кондиционер ко мне в офис и с почтительной осторожностью опустили его на пол, хорошо одетый гражданин спросил, не подскажу ли я, где здесь адвокатское бюро Шоты Горгадзе.

Я сказал, что подскажу, и подсказал.

Тогда гражданин спросил, может ли он увидеть самого Горгадзе.

Я сказал, что может, и протянул гражданину руку.

Гражданин не очень крепко пожал ее, видимо, принимая какое-то непростое решение. По его взгляду мне было ясно, что он узнал меня еще там, на лестничном пролете, но, дабы избежать неловкой ситуации, когда рукопожатие было невозможно из-за ноши, разыграл сцену знакомства уже в приемной.

— Левин, Илья Левин, — представился гражданин.

Я предложил обсудить его дело за обедом, сославшись на то, что неподалеку есть вполне приличный ресторан. Не потому, что я всегда обедаю с клиентами, а потому, что я вдруг узнал в нем генерального директора (и владельца) «АвДора». Того самого, который перебирал брусчатку на Красной площади.

Когда приблизительно через час я вернулся, на стене в кабинете, приветливо помаргивая изумрудным глазком, висел кондиционер, в комнате царила приятная прохлада.

А через три дня ко мне пришла девушка из транспортной фирмы этажом ниже и сказала, что я их заливаю.

В качестве доказательства она отвела меня вниз и показала темное пятно на потолке. Пятно было в форме Австралии. Точно над пятном располагался мой кондиционер.

Пока Горький ехал на вызов, Австралия превратилась в Северную Америку. Еще через час к ней прибавилась и Южная. Когда Горький, профессионально хмыкнув (и не такое видали), приставил к стене лестницу и дотронулся до кондиционера, в стене замкнуло проводку, и Горького ударило током, он упал с лестницы и сломал себе руку.

Кондиционера у меня в офисе теперь два.

Один ставила чрезвычайно серьезная фирма, второй — тот, что ставил Горький.

Горьковский подключен, но не используется. Убрать — себе дороже: стена под ним продырявлена в восьми местах.

Русская классика — страшная сила. Но я на нее не в обиде: если бы не она, мы бы никогда не поженились с девушкой, показавшей мне «Австралию».

Отказ

Работа адвоката в общем не сложная — никому не отказывать.

Покажите мне адвоката, который откажет богатому клиенту только потому, что тот — сволочь?

А если человек хороший, да еще и миллиардер…

— Господин Горгадзе, у меня к вам вопрос, ответ на который мне нужен сегодня. Немедленно. Ситуация не терпит отлагательств. Завтра — это может быть уже… вчерашняя информация. Она стоит дешевле, я же готов платить за оперативность. Как видите, я забочусь о ваших же интересах.

Черта с два, господин Левин. Я не прихожанин воскресной школы в Монтре, где наверняка учатся ваши дети.

Взгляд Левина сверлит мою грудь в точности там, где под костюмом скрывается мое отзывчивое сердце.

Человек в кресле откидывается назад, сосредоточенно изучая потолок. Отвратительная привычка, первая из списка ненавистных мне: не смотреть собеседнику в глаза. Плюс сто тысяч к гонорару.

— Видите ли, мы с женой разводимся, и я не намерен оставлять ей ничего.

— По закону ваша супруга имеет право…

— По закону — как угодно, господин Горгадзе. Я плачу по факту. Видите ли, я ищу адвоката…

Левин закуривает, не спросив. Вторая привычка из списка. Еще плюс сто тысяч.

И тут Левин достает чековую книжку и выводит в ней сумму и протягивает мне. И я машинально принимаю чек. Разглядев сумму, я вдруг вспоминаю свою давнюю мечту — лимонно-желтый Porsche и медленно кладу чек на стол. Ума не приложу, как стол выдержал такую сумму и не разлетелся ко всем чертям.

Левин выпускает дым колечком.

— …для своей супруги.

Что-то такое я предчувствовал.

— Для супруги? Почему же она не пришла сама?

— В этом нет нужды, господин Горгадзе. Вы будете со всей свойственной вам энергией и талантом представлять ее интересы. Вы сделаете все, что в ваших силах, которых попросту окажется недостаточно, и этого будет достаточно. Я хочу отобрать у нее все. Деньги. Имущество. Фамилию. Детей. Это важно.

— Фамилия или дети? — вырвалось у меня, но Левин как будто бы и не заметил.