Любовь к истории (сетевая версия) ч.13

Втройне виноват, потому что Малый Мир, мир семьи, в критические моменты оказывался для него важнее Большого Мира, а какой ты к черту помазанник, если тебе жена с детьми дороже подданных? С чего это Провидение станет тебе такому помогать?

В результате и Большой Мир погубил, и Малого не сберег.

Здесь погиб Малый Мир Николая Романова.

Вызывает ли его участь сострадание? Конечно. Да, жаль его, сражен булатом, он спит в земле сырой.

Но еще больше жалко всех, кто спит в земле сырой из-за его закомплексованности, слабохарактерности и упрямства. Имена их — подавляющего большинства — как говорили раньше, Ты, Господи, веси.

Вот я рассказал вам, кто больше всех виноват — с моей точки зрения. Знаю, что многие оценивают историческую роль последнего царя иначе и со мной не согласятся.

А впрочем, сейчас проверим.

И да, вот еще что, а то я уже предчувствую, куда повернет дискуссия. Это не толстые намеки на нынешнего полковника-самодержца. Когда я хочу высказаться о Путине, я обычно делаю это прямым текстом. Мой текст — про Николая Второго, давайте про него и поговорим.

Опрос #1987548Как вы оцениваете историческую роль Николая II?

Выберите один вариант ответа

Это главный виновник российских бед ХХ века1563

Николай II в большей степени жертва, чем виновник1692

Николай II ни в чем не виноват251

Это было давно, и мне всё равно222

Не могу определиться584

Спеша делать добро

15 ноября, 2014

В нашем воспаленном обществе периодически разгораются яростные споры по поводу того, как может и как не может вести себя человек, занимающийся Хорошим Делом. Допустимо ли ради Хорошего Дела кривить душой, врать, заискивать перед властью, ходить на совет нечестивых и так далее. То ругались из-за Чулпан Хаматовой, теперь вот из-за Елизаветы Глинки.

Скажу сразу: у меня тут твердой позиции нет. С одной стороны, ну давайте упрекнем Шиндлера за то, что он был членом фашистской партии. С другой — может, совсем уж на уши вставать необязательно, если, конечно, речь идет не о газовых печах? Всё зависит от конкретной ситуации и чувства меры.

И еще одно — уже не про Чулпан и не про доктора Лизу, а в развитие темы.

На прекрасном благотворительном поле зарыта одна мина, на которой иногда подрываются люди, по праву заслужившие всеобщее уважение и даже славу. Некоторые из этих праведников начинают думать, что служение Хорошему Делу позволяет им не держаться общепринятых этических норм, ибо ведь не корысти ради — и вообще: кто вы все такие, чтобы меня осуждать, когда я сделал и делаю столько хорошего?

Хочу рассказать вам про одну выдающуюся женщину, которая ради Хорошего Дела зашла слишком далеко. Она мне почти как мать. Ну, то есть Борису Акунину. Именно с этой дамы, собственно, когда-то и начался весь проект.

У меня в романе «Азазель» есть такая леди Эстер, великая благотворительница, которая решила ни более ни менее как спасти всё человечество, ускорив исторический прогресс. Самым интересным персонажем для меня была она, а вовсе не юный дурачок Фандорин.

У моей баронессы Эстер есть вполне реальный прототип, ныне совершенно забытый, а в свое время оказавшийся в центре ужасного всероссийского скандала.

Игуменья Митрофания (имя, которое мне потом пригодилось для серии про монашку Пелагию) прожила удивительную жизнь. Она принадлежала к высшей аристократии, была дочерью командующего Кавказским корпусом барона Розена (которого я потом уворовал для романа «Герой иного времени» — у меня безотходное производство). В юности она была фрейлиной императрицы, а в 26 лет, после череды семейных трагедий, постриглась в монахини.