Любовь к красному

Каждая невестка Марго рассказала о своем опыте, потом включились две сестры Хловелесса, еще три кузины Рессов со стороны Марго и прочие экс-невесты числом около двадцати. Просто нам всем «повезло» столкнуться в кафе за обедом на одной из центральных улиц Мууна. Правда, улиц всего три, таких больших, но кто их считает и тем более сомневается в случайности подобной встречи.

Меня сочли слабачкой: букет — пучок засохших цветов, без зазрения совести выдранный одной из кузин с ближайшей клумбы, — поймать никто не смог, «потому что бросала без души». А вот Ясмина в слабаки не захотела, как следует размахнулась очередным тренировочным невестиным букетом — лето сухое выдалось, вот и нашли горшок где-то и вынули прямо с комком земли поникший стебелек. А душа Ясмины так и просила срочно попасть в кого-нибудь из будущих родственников. Попала! В витрину соседней кулинарии… Дзинь-хрясь-ой-ой-ой…

Может быть, в каком-нибудь другом городе мира хулиганы сломя голову бросились бы прочь, а муунские довольные хулиганки хохотали от всего сердца, обсуждая меткость Арджановой невесты. Более того, владелица заведения, в котором разбили стекло, выяснив причину порчи, и главное — кто именно и с какой целью бросал «цветы», неожиданно смутилась и нежно прижала к груди комок земли. Оказалось, хорошей приметой не стоит разбрасываться — вдовствует женщина. Но мы с Ясей смешались, извинились и, заплатив за испорченную витрину, увели родственниц в безопасное место.

Таким образом пролетели три недели. Были и своеобразные развлечения, посиделки, иногда мы с Марго вместе готовили на огромную и шумную, но очень дружную семью. Наши мужчины пили в саду домашнее пиво, заедая сушеной рыбкой собственного улова и вяления.

Еще это теплое солнечное время открыло для меня Доминика с новой стороны. Не сурового холодного шелона, а любящего сына, брата и семьянина. Они с отцом и братьями по случаю вместе обновили родительский дом. Я частенько замирала, стоя во дворе с кувшином холодного лимонада, наблюдая за полуголым Домиником, укладывавшим черепицу на крыше или пилившим доски. И поймала себя на том, что испытываю какое-то необъяснимое эротическое возбуждение, когда он, поймав мой взгляд, выпрямлялся, отчего пот бежал по загорелой спине и груди, и, отложив инструмент, направлялся ко мне. Пару раз после подобных сцен мы сбегали к океану — побыть вдвоем и любить друг друга.

Даже не знаю, в какой момент я избавилась от тяжести в душе, накопившейся за несколько лет под гнетом одиночества.

И вот платья висят в наших спальнях; через два дня я стану госпожой Эвелиной Ресс, а подруга — Ясминой Хловелесс. А морскую прогулку мудрый Ксандр устроил, чтобы дать нам передышку, возможность побыть почти вдвоем. Отдохнуть от толпы. Мой новый родственник — удивительный человек: любит уединение и наслаждается окружением своих родных.

Домой мы приплыли ближе к вечеру, обгоревшие, но счастливые-е-е. Потом я сидела на уютной большой веранде, скрытой в тени сада, слушала, как поют сверчки, переговариваются замечательные люди — моя семья, лениво отмахивалась от настырного кота, пометившего все мои туфли и пытавшегося тайком слизать сметану с моего лица. Дело в том, что я обгорела на прогулке, и Марго, не слушая возражений, намазала меня густой сметаной и наказала не прятаться, де не заразно, а наглый котище воспользовался случаем, чтобы поживиться. Мне было так хорошо, что даже прогнать хитрого проныру пожалела. Правда, стоило рядом со мной сесть Доминику, кошак быстро удалился и хищно позыркивал на меня из-под соседней лавки.

Смывая сметану перед сном, я мстительно ухмылялась: «Не будет тебе сметаны, разбойник, за мои испорченные туфли».

Когда за окном царила южная жаркая ночь и я засыпала, Доминик неожиданно обнял меня со спины крепко и прошептал на ухо:

— Я бы очень хотел… дочь, похожую на свою маму, такую же красивую и рыжую.

Я смутилась, завозилась и повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза:

— Все мужчины мечтают о сыне, а ты — о дочери?

Очень серьезный разговор накануне свадьбы. Мой шелон молчал, его глаза светились, выдавая эмоциональное напряжение. Затем он поднял руку и, с каким-то загадочным голодом рассматривая, мягко, с невероятной нежностью погладил мое лицо, затем плечи, спустился по рукам к ладоням и, перехватив их, поднял и поцеловал каждый палец.

— Эва, я понимаю, — негромко произнес Ник, — ты слишком сильная туманница, чтобы вести домашний образ жизни. Дар не позволит…

— Я очень люблю дело, которым занимаюсь, — взволнованно то ли просипела, то ли прошептала я.

— Это я тоже заметил, — по-прежнему тихо заверил Ник. — Поэтому прошу у тебя только двух детей, в идеале дочь и сына. Я обещаю, что не запру дома и буду помогать всегда.

Я облегченно приглушенно рассмеялась, потянулась и потерлась носом о его нос, потом поцеловала.

— Я тоже хочу детей. Нет, мечтаю! Если ты согласен, то сразу после свадьбы займемся решением этого вопроса.

— Мы будем менять дом или ты…

— Нет! — Я мотнула головой. — Твой дом меня полностью устраивает, в нем спокойно и комфортно. Там Шнурок и Звонок…