«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине

Откуда могла появиться эта дата? Предупредив возможные вопросы по этому поводу со стороны участников семинара, я подготовил ответ, со ссылкой на такой непререкаемый авторитет, как Николай Михайлович Карамзин (1766–1826), который поместил в октябрьском номере за 1797 г. гамбургского журнала «Spectateur du Nord», издававшемся на французском языке, статью о русской народной поэзии, заканчивающуюся таким сообщением: «Вы может быть удивитесь более, если узнаете, что два года тому назад (то есть в 1795 году. – А.К.) открыли в наших архивах отрывок поэмы под названием «Песнь Игоревых воинов», которую можно сравнить с лучшими Оссиановскими поэмами и которая написана в XII столетии. Слог, исполненный силы, чувства высочайшего героизма; разительные изображения, почерпнутые из ужасов природы, составляют достоинства сего отрывка, в котором поэт, представляя картину одного кровавого сражения, восклицает: Увы! чувствую, что кисть моя слаба; я не имею дара великого Бояна, сего соловья времен прошедших; следственно, в России и до него были великие поэты, которых творения поглощены веками. Летописи наши не говорят об этом Бояне, мы не знаем, когда он жил и когда пел. Но это почтение, воздаваемое его дарованиям таким поэтом, заставляет чувствительно жалеть о потере его творений»[59].

В подтверждение того, что А. И. Гессен мог стать «жертвой» заблуждения в силу неглубокого знания вопроса, о котором пишет, я привел для примера статью Н. И. Сутта «Слово о полку Игореве» (К 750-летию его создания), опубликованную в том же номере «Нового мира» на стр. 252–259, где, в частности, автор пишет: «Найденное в 1795 году среди старинных рукописей Спасо-Ярославского монастыря и впервые изданное в 1800 г. «Слово о полку Игореве» сразу же привлекло внимание ученых, поэтов и просто любителей старины. Ученые писали о «Слове» книги, стремясь дать исчерпывающий анализ текста, правильно истолковать малопонятные или незнакомые слова, пытались разгадать имя автора; поэты находили в нем источник вдохновения.

Находка Мусина-Пушкина привела в смятение знатоков древней письменности. Казалась слишком нелепой возможность такой высоты поэтической культуры для Руси домонгольского периода, какая характеризует песнь о полку Игореве».