Любовь к трем цукербринам

Над головой мертвеца парило электронное устройство из двух склеенных скотчем компьютеров-планшетов, вечной батареи и еще какой-то платы со множеством разноцветных прямоугольников. Такие штуки в старых фильмах про грабителей подключали обычно к сложной электронной системе, чтобы открыть дверь какого-нибудь огромного сейфа.

От этого странного устройства отходили три кабеля. Первый был подсоединен к информационному шлангу системы жизнеобеспечения. Второй – через широкую и плоскую черную прищепку бесконтактного разъема – к полоске фейстопа. Имитировать мозговые сигналы, догадался Кеша. Третий шланг…

Кеша проследил за ним взглядом – и еле сдержал рвотный спазм. Провод кончался у покойника между ног. А там…

К промежности мертвеца был примотан биоскотчем цилиндр с розовой дыркой. Кеша знал, что это такое. Он видел трансгендерный модуль Google Pussy – или просто «GooP» – в передаче про историю фирмы Google, которая, оказывается, не всегда занималась протезированием гениталий, а начинала когда-то с технологий слежения и надзора.

Из другой передачи – про гендерсвингеров, неугомонных активистов прогресса, менявших пол в разные стороны не менее десяти раз, – Кеша даже знал, что голосовая активация Google Pussy, в отличие от Google Dick, локализована на русский – правда, опять криво: протез влагалища запускался фразой «окей пусси гластност номр адъин». Вероятно, имелась в виду «готовность». Фразу следовало выговорить с совершенно особенным акцентом, не так легко поддающимся имитации со стороны носителей языка.

Русскоязычные гендерсвингеры в передаче сдержанно жаловались на сухостой и дивились неостановимому развитию технологий, так что спектр мнений был представлен сбалансированно (главной своей проблемой гендерсвингеры считали вовсе не проблемы с Google Pussy, а другое: при современном укладе жизни очень трудно было дать гарантию, что о перемене вашего пола кто-то узнает вообще, и это сразу отбрасывало гендеронавтику на безлюдные пустыри экзистенциальной заброшенности).

Зато электронный читер покойного, подключенный к Google Pussy, видимо, имитировал голосовую команду безупречно – Кеша не помнил за попкой никаких проблем с выработкой любовной секреции…

Попка… Вот ты, значит, какая…

Поймав себя на этой мысли, почти безоценочной и неэмоциональной, Кеша поразился собственному бесчувствию.

«Ничего человеческого не ощущаю, – подумал он. – Совсем. Только вот тошнит немного. Может, у нас правда вместо душ протезы, как Ксю Баба говорит?»

И тут его накрыло долгожданной человеческой эмоцией. Это был ужас – такой сильный спазм, что он чуть не задохнулся.

Кеша узнал мертвеца.

Это был Бату Караев.

Он сильно отличался от предполагаемого образа, показанного в программе «ВОРУ ВОР», поэтому опознание и заняло столько времени.

Во-первых, у усопшего не было никакой бородки, а только двух– или трехдневная седая щетина (с легким содроганием Кеша вспомнил, что она растет некоторое время и у трупа). Во-вторых, на его носу не было заметно никаких сросшихся переломов. Обычный горбатый нос – большой, но довольно тонкий. В-третьих, усопший выглядел значительно старше своей реконструкции.

Кеша узнал его по глазам – карим, разной формы, именно таким, как в передаче. Если бы смерть закрыла их, Кеша, наверное, вообще никогда бы не догадался, кто перед ним. Как этого до сих пор не подозревала обманутая электронным читером система, уверенная, что его сосед (ка) жива и в отличном здравии…

Преодолевая страх и брезгливость, Кеша приблизил подслеповатые глаза к табличке на груди старика – и прочел написанное под словами «READ ME».

«Если ты читаешь это, ты уже знаешь половину правды. Хочешь узнать ее всю – возьми пинку и вставь в свой фейстоп. Второго шанса не будет!»

Вместо восклицательного знака к картонке полоской скотча был приклеен флеш-пин с плоской шляпкой – золотая иголка, похожая на игрушечный гвоздик из мира счастливых гномиков. Кеша понял, что дырочка на его фейстопе сделана именно для таких гвоздиков. Какой-то нанофрейдизм, неприязненно подумал он и покосился на Google Pussy, примотанную биоскотчем к памперсам мертвеца.

А откуда у него скотч? Ну да, из этих сумок…

Кеша понял, что заговаривает себе зубы – дело было не в том, откуда у мертвеца медицинский скотч, а в том, хочет ли он знать всю правду.

«А вдруг Little Sister пронюхает? – подумал он. – Она же с приложениями работает. А это, на флешке, приложение или нет?»

Сестренки не было видно – значит, и он сейчас не виден ей. Сейчас ее просто нет. А раз так, откуда ей знать, что за сон ему снится?

Он несколько секунд глядел на флеш-пинку. Потом поглядел на мертвеца, избегая его глаз, и понял, что решение уже принято. Это было несложно – как будто за него все решил кто-то другой.

Протянув руку к табличке, Кеша снял с нее иголку. Затем повернулся к зеркальцу над головой – и, не давая себе времени на колебания, поднес иголку ко лбу и воткнул ее в дырочку порта на пластиковой полоске.