Любовь к жизни. Рассказы

Осенью 1898 года Стив и я перед самым концом навигации поплыли на баграх вверх по Юкону, направляясь к Стюарт. Мы взяли с собой всех собак, кроме Пятна. Мы считали, что уже достаточно долго кормили его. Он стоил нам больше неприятностей, денег и провизии, чем мы заработали, продавая его на Чилкуте. В особенности это касается провизии. Поэтому мы со Стивом привязали его внутри барака и погрузили поклажу. Мы остановились на ночлег у устья Индейской реки и много шутили над тем, как отшили его. Стив был большой остряк, и я сидел, завернувшись в одеяло, и хохотал… как вдруг на стоянку налетел шквал. Волосы встали дыбом при виде того, как Пятно ворвался в стаю псов и отделывал их. Как он освободился? Решайте сами. У меня по этому поводу нет никакого мнения. Как перебрался он через Клондайк? Это тоже поразительно. И главное, как он узнал, что мы поплыли вверх по Юкону? Ведь мы ехали по воде, и он не мог идти по нашим следам. Стив и я стали суеверными из-за этого пса. Кроме того, он действовал нам на нервы. И, между нами говоря, мы чуточку его побаивались. Заморозки начались, когда мы были у устья Гендерсон-Крика, и мы продали его за два мешка муки одной экспедиции, которая направлялась к Уайт-Ривер за медью.

И вот эта экспедиция погибла. Не было найдено ни следа, ни собак, ни саней – ничего. Они начисто исчезли. Это было одним из таинственнейших происшествий в стране. Мы со Стивом поплелись вверх по Стюарту, а через шесть недель Пятно приполз в лагерь. Он был ходячим скелетом и едва тащился – и все-таки он добрался до нас. Но кто сказал ему, что мы пошли вверх по Стюарту? Вот что я хотел бы знать! Мы могли направиться в тысячу других мест. Как он узнал? Объясните мне это!

Потерять его было невозможно. Около Мэйо он вступил в драку с индейской собакой. Парень, которому она принадлежала, ударил Пятно топором, но промахнулся и убил собственного пса. Говорите после этого о магии и о пуле, которая может быть отклонена в сторону. Я, со своей стороны, считаю, что гораздо труднее отклонить в сторону лезвие топора, когда крупный мужчина держит топор за рукоятку. А я своими глазами видел, как Пятно это сделал. Тот человек не хотел убивать свою собаку. Объясните же мне, как это вышло!..

Я уже рассказывал вам о том, как Пятно пробрался в нашу яму с мясом. Мы от этого едва не погибли. Настрелять мяса уже было нельзя. А мясо являлось нашей единственной пищей. Олени ушли на несколько сот миль, и индейцы двинулись за ними. Вот в каком положении мы находились. Приближалась весна, и мы должны были ждать, пока вскроется река. Мы здорово отощали, пока решились съесть собак, и в первую очередь – Пятно. Знаете ли, что сделал этот пес? Он улизнул. Ну как он узнал, что мы порешили его съесть? Целыми ночами мы лежали, подкарауливая его; но он не вернулся, и мы ели остальных собак. Мы съели всю свору.

А теперь дальше. Вы знаете, какое это зрелище, когда вскрывается большая река и несколько миллиардов тонн льда вырываются на свободу, теснятся и перемалываются? Когда Стюарт тронулся с шумом и ревом, мы увидели Пятно прямо посреди ледохода. Его, очевидно, подхватило, когда он пытался перейти где-нибудь выше по течению. Мы со Стивом кричали, улюлюкали и бегали взад и вперед по берегу, бросая шапки в воздух. Иногда мы останавливались и обнимались: так бурно выражали мы свою радость, ибо видели конец Пятна. У него не было ни одного шанса спастись.

После ледохода мы сели в лодку и спустились к Юкону и далее по Юкону до Доусона, остановившись на неделю в бараках у устья Гендерсон-Крика, чтобы подкормиться. А когда мы причалили к доусонской пристани… там сидел Пятно, ожидая нас, насторожив уши, виляя хвостом, улыбаясь и сердечно нас приветствуя. Каким же образом он спасся? Откуда он знал, когда мы приедем в Доусон, с такой точностью, что встретил нас в тот самый день и час?

Клондайк – хорошая страна. Я был бы и теперь там и сделался бы миллионером, если бы не было этого Пятна. Он действовал мне на нервы. Все же я выносил его в течение двух лет, а затем, по-видимому, у меня не хватило выдержки. Летом 1899 года я убрался оттуда. Я ничего не сказал Стиву. Я улепетнул. Но я все уладил как следует. Я написал Стиву записку и приложил к ней пачку крысиного яда с объяснением, как его употреблять. Я был вконец измучен этим Пятном и стал таким нервным, что вскакивал и оглядывался, когда поблизости никого не было. Но было просто удивительно, как быстро я поправился, отделавшись от него. Я прибавил двадцать фунтов в весе, прежде чем доехал до Сан-Франциско. И когда переправился в Окленд, я был снова самим собой, так что даже моя жена тщетно искала во мне какой-нибудь перемены.

Стив написал мне один раз, и письмо его было составлено в раздраженном тоне. Он считал, что было возмутительно с моей стороны оставить его с Пятном. Он писал также, что использовал крысиный яд по моим указаниям, но что ничего нельзя было поделать.