Любовь как криптология

— Зак, объясни мне еще одну вещь. Почему твое фото в базе преступников Интерпола?

— Преступников? — непритворно удивился мальчишка. — Оригинально. А в чем меня обвиняют?

— Понятия не имею. Мне для опознания предъявили только фото.

— И как, опознала? — набычился маргунец.

— Нет, у меня память на лица плохая, — усмехнулась я.

— За пару недель до своей смерти мама отослала меня в рыбацкий домик. Он принадлежал еще моему деду и находится возле озера в лесу. Туда даже дороги нет, пешком идти нужно. В обмен за разрешение там зимовать, за домом присматривает местный отшельник — эксцентричный кадр. Месяц назад спецотряд Земного Союза попытался меня выкрасть. Скорее всего, они рассчитывали посредством шантажа склонить маму к сотрудничеству, не зная, что ее уже нет в живых… Я тогда тоже не знал.

— Как ты спасся?

— Томас каким-то образом узнал о готовящемся похищении. Он со своей бандой перехватил нас в паре километров от домика, — Зак с усилием потер виски. — Из землян из лесу никто не выбрался.

Теперь понятно, почему так дернулся тот офицер на допросе, когда я о маргунце вспомнила. Если он знал о операции и смерти коллег, то трудно не беситься.

— Извини…

— Вообще-то мне завязали глаза, поэтому я ничего не видел… Только слышал. После этого Том перевез меня в другое место и оставил под присмотром своих людей. Потом мне выдали паспорт на новое и доставили на корабль.

— Универсальный ключ у тебя откуда?

— Спер у Килкени когда-то. Он же владелец корабля. Одного из многих кораблей.

— А Томас при нем кем ходит?

— Правой рукой, помощником, человеком, решающим неудобные проблемы.

Ужас какой-то! Ведь все начиналось с банального шантажа, а теперь, оказывается, я встряла в авантюру международного масштаба. Уверена, в мире существуют и более гуманные методы самоубийства!

— Кстати, ты обещала отыскать «химеру»! — с нездоровым энтузиазмом напомнил мне Зак и с аппетитом захрумкал свежим огурцом.

Глава 32. О забывчивости и старых грешках

Карина

Зак пялился на меня, самоуверенно ухмыляясь, хотя мелкая дрожь пальцев выдавала его нервозность. Рок, хмурясь, поглядывал то на меня, то на мальчика, но не встревал. Я ощутила, как несвоевременно вспыхнули жаром щеки, и наклонила голову, разглядывая свои кроссовки… Для меня никогда не составляло затруднений нагромоздить целые горы правдоподобной лжи перед начальником или, например, любовником, а в случае обличения, наивно хлопая ресницами, толкнуть речь в стиле «не валите с больной головы на здоровую» и зачастую всех убедить (в том числе и себя)… Но, видимо, у каждого человека есть предел прочности: оправдывать собственную ложь, глядя на этого сжатого, словно пружина, подростка, сил у меня не хватило. Глубокий выдох между притиснутых друг к другу у губ ладоней, и прямой взгляд в глаза Зака. Он заслужил услышать честный ответ.

— Я понятия не имею, куда Стас спрятал ампулы. Ни малейшего. Он ни разу ни словом не обмолвился о химере или о своих планах. Просто не знаю, — Зак подобрался и побледнел, а скулы еще четче очертились под кожей, окончательно придавая мальчишке сходство с больным анорексией. — Я соврала для того, чтобы ты помог мне сбежать.

— Ты. Мне. Обещала, — он буквально выталкивал слова сквозь зубы.

Взяв со стола полупустой стакан с остывшим кофе, я плавно наклоняла тару по кругу и наблюдала за темной жидкостью, стекающей по стенкам. Все, что угодно, лишь бы не смотреть в его отчаянные глаза.

— Я действительно не знаю. Честно.

— Значит, вспоминай, думай, проверяй варианты, в конце-то концов! — орет Зак, подрываясь на ноги и подлетая ко мне. У него судорожно сжаты кулаки и бешено сверкают глаза, и, не смотря на его субтильность, мне на секунду становится страшно.

Я вдавливаюсь в спинку кресла, поскольку встать и убежать просто не успеваю. Рок рывком вскакивает из соседнего кресла и преграждает вытянутой рукой Заку путь ко мне. Впрочем, маргунец остановился сам в паре сантиметров от Рока. Если бы еще и глаза отвел, было вообще замечательно! А то сверлит, будто буравчиками!

— Не может быть, чтоб ты не догадывалась, куда твой любовник спрятал «химеру», — цедит мальчишка.

— Та-а-ак, это еще что значит? Что за грязные инсинуации?

— Кх-кх… Карина, понимаешь… — осторожно подал голос муженек, — осталась запись допроса… и ты там рассказывала…

— Стоп! — рявкнула я. Не хочу это вспоминать! Помню я, помню, что разбалтывала Тому о своей неудачной школьной любви и прочих радостях жизни. Черт! Только этого не хватает. Такое даже личному психологу не всегда рассказывают… Эм… Я правильно поняла, эти два гаврика в курсе всех интимных подробностей? Я их урою! Как мафия свидетелей! Даже останков не найдут! — Ах, вы ж гады… — прохрипела я, всаживая ногти в обивку подлокотников, и медленно поднялась. А куда спешить? Корабль-то маленький, а только что полученного заряда бодрости мне надолго хватит! — Запись, значит, посмотрели?