Любовь как лекарство

– А теперь давайте подумаем: кому принадлежит эта жизнь, эта будущая жизнь? Кто вправе ею распоряжаться? Возможно, вы? Вы ведь взрослая, умная женщина, да и к тому же кормилец и глава семьи? Может быть, эта жизнь принадлежит той женщине, в чьей утробе она развивается, то есть вашей дочери? Возможно, она сама способна решать, давать жизнь этому человеку или нет? Кто берёт на себя ответственность, кто это решает? А может случиться так, что эта жизнь сама по себе. Просто новая жизнь, и она вообще никому не принадлежит. Она бесценна. Или тут кто-то может всё-таки решать?

Нелли выдохнула, поправила и без того безупречную прическу. Она открыто и участливо посмотрела на клиентку. Та молчала, понуро опустив плечи и уставившись на голый выбеленный кирпич стены.

– Это всего лишь вопросы, – устало и задумчиво сказала Нелли. – Да, это всего лишь вопросы, и у меня нет на них ответа, но возможно…

Клиентка вскочила с дивана и бросилась к двери, на прощание опалив её ненавидящим взглядом. Стеклянная дверь оглушительно хлопнула. Нелли откинулась в любимом белом кожаном кресле. Надо поменять дверь на деревянную, пока стекло не вылетело. Мои супервизоры меня порвут в клочья за такую вот сессию, побежала тоскливая мысль, и будут правы. Может, им не говорить?

– Алло, вы меня слышите? – не унималась трубка, – помните меня?

– Здравствуйте, Валентина Васильевна, я помню вас.

– А я хочу вас поблагодарить!

– За что? – не поняла Нелли.

– Как за что? Я к вам приходила на э… на консультацию. И мы с вами э… общались. А теперь вот я стала бабушкой. Замечательный у нас ребёнок. Уже ходит. Я очень счастлива. Хотела вам как-то сообщить, да всё знаете… не с руки было. А теперь выдалась минутка. Я ведь вам даже не заплатила.

– В этом нет никакой необходимости, я рада, что у вас всё в порядке, – с прохладцей сказала Нелли, – всего вам доброго.

– Моя дочь… – голос хотел ещё что-то сказать, но Нелли уже нажала отбой. Ей не хотелось никаких подробностей. Клиенты, дети, внуки. Чужие жизни каждый день протекали перед ней с их радостями и страданиями. Хорошо, что у них всё хорошо. Впрочем, то, что кажется положительным и правильным сейчас, может предстать в ином свете в другие времена. Границы между нормой и патологией становятся хрупкими и прозрачными. Ну, а новая жизнь – это ведь всегда хорошо, чего уж там говорить. Психологи в основном работают с чувствами, пытаются помочь разобраться с ними. А поступки – это следствие чувств и эмоций.

«Что у нас с чувствами? Кажется, была любовь или предчувствие любви? Прекрасный Принц появляется так редко. Почему? Что не так? Почему он не звонит? Почему он так редко нуждается во мне? Грустно. Бабушка любила повторять слова древней притчи „Всё проходит“. Да, всё проходит, и жизнь, между прочим, проходит тоже, просто протекает, неумолимо унося с собой в прошлое мгновения настоящего. Ему не нужен мой голос, ему не хочется меня видеть каждый день, ну, или хотя бы через день? Почему?» Нелли боялась этих вопросов. Боялась себе их задавать. «Тоже мне психолог» говорила она себе, и тут же себя оправдывала: «Себе я никакой не психолог, око не может себя увидеть. Я просто слабая женщина, которая осмелилась увлечься мужчиной. И что из этого вышло? Мучение и боль, ожидание встреч, опять ожидание, снова ожидание, короткая встреча и далее пустота и одиночество».

Прекрасный Принц выдавал любовь гомеопатическими порциями, с той лишь разницей, что в гомеопатии всё дозируется в крошечных количествах, зато выдается пациенту часто. В Неллиной любви встречи были крайне редки и очень коротки. Изредка Принц звонил и желал хорошего дня или спокойной ночи. Он любил повторять: «Отдыхай», оставляя её одну. Никаких нежных и сильных мужских объятий, никаких горячих, скомканных простыней. Сплошной «отдых». Ей казалось, Принц, нарочно назначает свидания в те дни, когда он особенно занят. Он по-спортивному, почти механически выполнял обязанности кавалера и, отговариваясь делами, исчезал надолго. Как не любила она думать о нём плохо. Он ведь не такой, он безупречен и совершенен. Нелли понимала, что обманывает себя. Слова и мелодия не вязались между собой. Уносясь в мыслях к своему прекрасному возлюбленному, с глазами цвета Индийского океана, она ощущала неприятный вкус горечи, который разъедал внутренности, как серная кислота. Как долго она будет отмахиваться от реальности, закрывая на всё глаза? Откуда такая беспечность? Ей хотелось, чтобы скорее приехала любимая подруга Нателла, умевшая так ловко и быстро всё расставлять по местам. Нателла жила в Москве. Она производила весьма благоприятное впечатление на окружающих, являя собой достойный пример гармонии души и поступков. Нелли не хватало её красноречия, её тёмно-янтарных тёплых глаз. Краткость формулировок, их законченность и острота приводили Нелли в восторг. За время, отводимое для чашки чая, Нателла умудрялась и приласкать Нелли, и пожалеть, и примирить с собой.

Однако последний глоток кофе в преддверии рабочего дня был выпит. Пора начинать.