Любовь как лекарство

– Мне показалось, у меня ещё есть время. Главное его не терять, не транжирить на обиду, не расходовать оставшееся на злость и месть. Нелли, с вами хорошо говорить, вы как будто умеете слушать, мне сейчас показалось, вы меня понимаете. Это в первый раз за столько месяцев. Простите.

– Мне нравится, что вы говорите мне правду.

– Подруги слушают вполуха, дают дурацкий совет, и бегут по делам. Конечно, я им надоела, сливаю им своё горе, а они не знают, что с этим делать. Сколько можно терпеть? Это я тоже только сейчас услышала.

Это было уже похоже на терапевтический альянс.

Последующие сессии Ольга много говорила о живописи. Ей нравились Левитан и Шишкин. Полотна Левитана она переписывала по многу раз, особенно «Белую сирень» и «Альпы». Ездила в Омск, в музей Врубеля. Она рассказывала о любви Левитана и Софьи Кувшинниковой, со слезами описывала страдания этой женщины, прощавшей возлюбленному все измены, и проводила параллель с собой, со своей трагедией. После смерти Левитана Софья написала воспоминания о нём, в которых не было ни слёз, ни упрёков. Ольга, подумав, сказала, что многим женщинам видеть в гробу своего возлюбленного намного легче, чем в объятиях другой женщины. Нет, она не желала ему смерти, боже упаси, но мысль о другой постели страшными пытками терзала душу.

Много рассуждала о Босхе, он её притягивал и отпугивал. Она и восхищалась им, и опасалась его. Какие мысли и чувства должны бродить внутри, если художник создаёт такие полотна, в каком мире он живёт, из каких недр черпает вдохновенье?

А она сама? Ольга, когда сын и дочка были маленькими, рисовала им Незнайку и Пёстренького, Винни-Пуха и Кристофера Робина. Они просили нарисовать Щасвирнуса, но Ольга не знала, как. Она водила их в Русский музей, и они все вместе разглядывали «Гибель Помпеи» и считали, сколько женских лиц на полотне похожи на Юлию Павловну, музу художника, и всегда спорили, три или четыре, а, возможно, и пять. А потом вечером она рисовала им Садко, копируя Репина, а они фломастерами рисовали сверху зайцев и дружно смеялись. За ужином муж тоже смеялся вместе с ними и говорил, что зайцы вышли лучше Садко. Они были счастливы вместе, но это время прошло. Это было, и ни к чему отменять ушедшее, она не собирается от этого отказываться, утопая в сегодняшней злости. Она благодарна жизни и мужу за всё.

Ольга улыбалась своим воспоминаниям, и Нелли улыбалась вместе с ней. Взаимоотношения – это и есть лечение. Самое главное – это контакт между клиентом и терапевтом, без него никуда. Ольга уходила спокойной и довольной. Радоваться, конечно, было рано, терапия редко протекает линейно, в основном это диффузный процесс, но в случае с Ольгой явно наблюдалась положительная динамика.

На одной из последующих встреч Ольга сказала:

– Прошлое больше не душит железными тисками, теперь я могу дышать. Но я не вижу будущего. Я плыву по течению. Боюсь и не хочу принимать решения. Возможно, жизнь сама как-то наладится, течение куда-нибудь вынесет. Всё как-то будет.

– Оля, в том случае, когда вы отказываетесь от принятия решения, оставаясь в стороне, вы ведь тоже принимаете решение. Кроме того, с чего вы взяли, что течение вынесет вас именно туда, куда вам нужно? Если полагаться на течение, вы можете оказаться в ситуации, крайне неудовлетворительной для вас.

– Нелли, я вас не совсем понимаю.

– Вы принимаете решение не принимать решения, и берёте на себя ответственность за возможные последствия. Отказ от решения – это тоже решение. Увы, мы обречены принимать решения.

– И верно, но я об этом совсем не думала.

Прояснение целей клиента – важный этап терапевтический этап.

– Ольга, цели бывают разные: повседневные и отдалённые. К повседневным, относится, например, покупка туфель или сумки, поход в музей или прочтение сложного текста. С этими небольшими целями мы все как-то справляемся. Но что касается отделённой цели, – Нелли задумалась: «Кстати, а у меня самой есть отдалённая цель? Интересный вопрос, надо об этом подумать». – Здесь всё сложнее. Увидеть и озвучить цель – недостаточно, вам необходимо убедиться в том, что вы действительно хотите именно этого. И это не призрак, не красивые фантазии, а устойчивое желание.

Ольга согласно кивала головой.

– Что вы сейчас чувствуете?

– Мне хорошо здесь с вами. Я готова к работе.

– Чего вы хотите?

– Я устала от одиночества.

– Оля, это пассивная позиция. Есть одиночество, и есть вы. Вы как бы существуете параллельно. Вы устали от него, но поделать здесь ничего нельзя, кроме как смирно нести свалившуюся на вас участь. Попробуйте перефразировать свою мысль.

Ольга обиженно насупилась.

– Я не хочу одиночества.

– Уже лучше. Вы понимаете, чего вы не хотите, но здесь нет результата, к которому вы могли бы стремиться.

– Я хочу избавиться от одиночества, – гордо сказала клиентка.

– Замечательно, позиция активная. Вы понимаете, от чего вы хотите избавиться, и готовы что-то делать в этом направлении.

Клиентка покивала головой: да она готова.

Нелли Георгиевна была довольна.

– Оля, а что вы хотите получить вместо одиночества?