Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

– Сравнил тоже! – удивилась Люба и сама заговорила о наболевшем: – Боюсь я, папа. Все думаю: даром-то ничего не бывает… А ну как платить потом придется? Да самым дорогим?.. Мы и так уже все чуть не рассорились…

– Любочка, ты знаешь, что к Вадиму… ну, не очень я его любил. Кто Таню обидел, для меня – не человек. И сначала я тоже не хотел, чтоб ты наследство принимала, но теперь я остыл… А может, поумнел? И вот думаю: человека уже нет, судить его теперь не нам… А кому-то другому. А если он хотел так искупить свою вину перед тобой? Что ж получается, мы ему в этом отказываем? Погоди, еще два слова. Вадим – молодец: фабрику отладил, как часы. Скольким людям работу дал. И что, теперь все рухнет? Да и про Гришу подумай: мужик он у тебя хороший, но всю жизнь при чужом деле. А тут – такая возможность…

– Пап, боязно… – все-таки перебила отца Люба.

– Кого тебе бояться? Да и мы все рядом, в засаде будем сидеть. В общем, знай: мы с мамой не против, если ты это наследство примешь. А я – так даже «за», обеими руками. Вот так, – и Лобов проголосовал двумя руками.

Люба, кажется, сдалась… Больше не возражала.

Ободренный успехом этого разговора, вечером Лобов приступил к Лене, который почти закончил ремонт в своей комнате. Он встретил отца радостно:

– Знаешь, хорошо, что мы начали ремонт. Когда работаешь, обо всем забываешь.

– Лень… мы с матерью решили Настю повидать. Рассказать ей про ту аварию. Запуталась девка. Помощь ей нужна.

Леня помрачнел, бросил кисть в банку, она так и утонула в ней, сказал с горечью:

– Не примет она вашей помощи, поздно!.. Хочешь, чтобы я ее привел?

– Сами сходим – не гордые. Ты только скажи, где она. Все еще у того парня живет или и ему уже ручкой сделала?

– Ты знал? – насупился Леня и увидел, как отец кивнул. – У него.

***

Не откладывая в долгий ящик, Платон и Татьяна Лобовы отправились к Насте. На душе у обоих было неспокойно от переживаний, как воспримет правду беглая невестка…

Открыл дверь Ярослав и от удивления попятился назад. Лобовы просили позвать Настю. Ее не было. И когда вернется, неизвестно.

– Она мне не отчитывается… – спокойно сказал Ярослав, взяв себя в руки.

– Как это? Вместе живете и… – завелся Лобов. Татьяна толкнула его в бок.

– Я помогаю Насте, как друг, и…

– Ярослав, не объясняй им! Они не поймут! – вдруг раздался Настин голос, и она возникла за его спиной. – Ну какие еще проблемы?

– Настя, мы поговорить пришли, – ласково сказала мама Таня. – Это очень важно для тебя, – она подчеркнула последнее слово.

– Ярослав, выйди, пожалуйста, – сказала Настя. – На минутку.

– Я в коридоре, – предупредил Ярослав присутствующих.

Когда он вышел, Настя уверила Лобовых:

– Успокойтесь. Я разведусь с вашим сыном. Что-то еще?

Татьяна молча достала из сумки дневник и протянула ей.

– Вот, мемуары твои… очень увлекательная штука, – начал Лобов.

– Вы не должны были его читать! Как вы посмели! – закричала она, вырвав из рук дневник. – Вы убили моих родителей! И теперь хотите меня… Убирайтесь!

– Кто наплел тебе такое… Авария случилась потому, – членораздельно произнес Лобов, закипая от обиды, – потому что твой отец, Царство ему Небесное, уселся за руль с залитыми глазами. Он был пьяный!

– Платон… – остановила его Татьяна.

– Это ложь! – завизжала Настя.

– Твои родители погибли на месте, – заговорила Лобова. – Ничего нельзя было сделать. А ты была еще жива. Ваша машина загорелась. Платон бросился к тебе. Да если бы не Платон…

– Я вам не верю! – с дрожью в голосе произнесла Настя.

Тогда Татьяна задрала рукав мужа, обнажив страшные рубцы от ожогов. Настя тряхнула головой, не желая верить. Лобов резко опустил рукав.

– …Он потом долго лежал в больнице. Когда вышел, мы хотели тебя удочерить, но ты уже была у других людей. Вот и вся правда, Настенька.

– Врете! – мотала головой Настя. – Себя выгораживаете!

Лобов развернулся и сказал жене:

– Нечего нам здесь делать, Таня.

И они ушли.

Вернувшись, Ярослав услышал от рыдающей Насти:

– Прошу тебя, оставь меня сейчас одну.

Он молча собрался и ушел на работу.

Для нее перевернулся весь мир. Ее месть была предназначена спасителям? Не может быть… Это невозможно! Но как выяснить? Как?..

Настя вспомнила про церковь, должен же священник как-то разрешить ее трагический вопрос… Когда она прибежала туда, вечерняя служба еще не кончилась. В почти пустом храме Настя металась от иконы к иконе, всем подряд ставила свечи. Старушки зашикали на нее.

Как только батюшка вышел из алтаря, она кинулась к нему:

– Вы можете… Скажите… Батюшка, – не находила слов Настя. – Поговорите со мной. Прошу вас!

– Вы успокойтесь, – сказал отец Александр и отвел девушку к окну. – А теперь говорите.

– К вам все местные ходят. Всех вы знаете. Со всеми разговариваете. Может, слышали что-нибудь об аварии, которая случилась тут двадцать лет назад, осенью… в октябре… Тогда два человека погибли, муж и жена… С ними еще ребенок был. Девочка выжила.

– Да, печальное происшествие. Мне об этом рассказывали.

И священник подтвердил все, что говорили ей Лобовы. Насте особенно врезались в память его слова о Платоне Лобове:

– За чужим ребенком бросился, позабыв о своих.