Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

У Козловского и мускул на лице не дрогнул. Вон пошел Аскольд, предоставив совладельцам разбираться наедине.

Козловский сел за его стол и принялся просматривать бумаги. Через полчаса на его лице появилась недовольная гримаса:

– Ты ввел слишком много изменений, не согласовав со мной. Взял совладельца…

А ты бы подольше отсиживался. Этот совладелец спас наш бизнес! – объяснил Гриша, но после этого взорвался. – С меня хватит! Наделал долгов и умотал! Гриша выкручивайся! А теперь – с претензиями?

Козловский понял, что перегнул палку, пошел на попятную:

– Ладно, Гриш, виноват, сорвался. Просто… ты удивил меня этими… своими переменами. На самом деле, я дико тебе благодарен. Теперь буду работать за двоих. А ты отдыхай.

– Я удивляюсь на таких людей, как ты, – брезгливо сказал Жилкин. – Нагадить полные карманы и думать, что ничего не изменилось.

– Гриша, неужто мы не договоримся? Нам ведь всегда хорошо вместе работалось. Мы ведь друзья.

– Я бы не оставил друга в такой ситуации. И сомневаюсь, что мы сможем теперь вместе работать. Отдашь мне долг и – разбегаемся, – твердо решил Гриша.

Тогда Козловский показал свой козырь: вытащил из кармана и положил на стол связку ключей.

– Это ключи от тачки. Как обещал…

Гриша, недолго раздумывая, взял ключи и переложил в свой карман.

К дому он подъехал на слегка подержанной иномарке. Люба увидела автомобиль в окно и мужа встретила строгим вопросом:

– Гриша, что это за машина?

– Люба, Козловский вернулся. Вошел на склад, как хозяин. Как будто ничего не произошло.

– Ну и наглость! Скажи ему, пусть возвращается туда, откуда явился! – возмутилась Люба.

– Сказал бы. Если б у него никаких прав на склад не было… Приехал с деньгами, машину привез. У меня документы на руках. Все законно. Что плохого в том, что у нас будет машина?

– Короткая у тебя память, Гриша. Быстро позабыл, сколько мы по милости Козловского натерпелись… А ты опять веришь ему…

– Люба, понимаешь, это бизнес… Здесь нет таких понятий: веришь, любишь… Сделал на бабках прибыль – вот и вся любовь.

Вот после этих слов Люба и решилась ехать на фабрику, знакомиться с бизнесом поближе. Они подкатили на новой синей иномарке, которую и увидели Калисяк с Настей из окна фабричного офиса. Настя просидела в туалете больше часа, а когда вышла – синяя иномарка уже отбыла. Хозяева поехали осматривать фабрику, а Калисяка попросили подготовить бухгалтерские отчеты. Договорились, что бумаги будут готовы через неделю.

Глава 11 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПРАКТИКУМ

Настя чувствовала себя, как окруженный охотниками волк, который только чудом мог вырваться на свободу. Где было искать этого чуда?

Она вернулась в свое временное жилище, к Ярославу, здесь наконец расстегнула свои джинсы, в которые утром еле влезла – живот мешал. Стало лучше. Может, и тошнило-то ее потому, что не давала ребеночку спокойно дышать… Нужна была новая одежда, и Ярослав пообещал свозить ее в недорогой магазин – секонд-хэнд. Вкратце, стараясь не расстраиваться, она рассказала о своих мытарствах: работы нет. Тогда он сказал:

– Настя, ты не забыла о своей земле? Продай!

– Да пошла эта земля… И все Лобовы вместе с ней! Поехали в магазин… Я в Москву уеду. Там полно работы.

– Настя… – осторожно сказал Ярослав и протянул ей бумажку. – Тебе тут Леня телеграмму прислал. В загс вызывает. Заявление на развод подавать. Пойдешь?

– Ладно… – помрачнела она. – В Москву поеду позже, после развода. Так даже лучше.

– Насть, если ты разведешься с Леней, я… женюсь на тебе, – со страхом выговорил Ярослав.

Настя улыбнулась, подошла к нему и поцеловала в щеку:

– Спасибо. Ты мне уже помог. Где находится твой волшебный секонд-хэнд?

И она одна уехала покупать себе новые джинсы – на беременность. Насте просто никого не хотелось видеть. Телеграмма Лени ударила как обухом по голове: оказалось, в глубине души она все-таки надеялась, что он не станет с ней разводиться… что он ее любит…

***

Настю потянуло именно в этот час поехать в магазин, показалось – должно произойти чудо. Она даже представляла, в чем оно будет заключаться: она встретит Леню, и они помирятся…

Но именно в этот час Леня лежал в своей комнате, выкурив уйму сигарет и не зная, на чем сорвать злость: Настя даже не сказала, когда ее выписывают, и опять уехала к своему Ярославу… Что же это за издевательство!

Дымом Лениных сигарет провонял весь дом, и Лобов поднялся, чтобы сказать сыну:

– Если тебе нужно выпустить пар, займись чем-нибудь полезным… В саду хоть поработай.

– Сад, по твоей милости, уже не наш. И я не собираюсь ишачить на его хозяйку. Или ты тоже будешь убеждать меня, что я должен с ней помириться?

– Я – нет, – ответил Лобов. – На кой тебе такая жена? С глаз долой – из сердца вон. Не горюй, Ленька.

– Один я мог так лохануться… – с горечью сказал Леня.

– И не так люди с любовью вляпывались. В этом деле умных нет… А ты, брат, не кури так. Ни к чему… – Лобов взял банку, полную сигаретных «бычков», и унес вниз.

Леня сел за свою барабанную установку и забарабанил импровизацию – соло на нервах.