Любовь как мечта

– Да, но… – Медсестра замялась, подошла чуть ближе и зашептала: – К ней вроде как жених пришел…

Жених, мать его! Как узнал? Неужели ему Майя позвонила?

– Какая палата? – спросил он равнодушно, хотя внутри весь кипел от негодования.

– Первая, вот, – она указала на дверь напротив поста.

Что ж, удобно. Он уже собирался войти, но «жених» будто почувствовал и вышел из палаты. Сощурился. Не было и капли дружелюбия в голубых омутах блондина, будто мужик уже обо всем знает.

Ничего не говоря, блондин приблизился к нему и жестом руки указал на выход из отделения. Антон уперто скрестил руки на груди, тогда мужик заговорил:

– Выйдем, поговорим на улице.

Он пошел лишь ради любопытства, Антон уже все для себя решил, отступать не собирался. И Майю он просто так не отдаст!

Мужик отошел прилично от больницы, остановился и встал в позу. Антона забавляла ситуация. Мысленно он был готов, что блондин начнет махать кулаками, даже в шутку уточнил:

– Отошел подальше, чтобы набить мне морду?

– В любой другой ситуации я бы так и поступил, – мужик скрестил руки на груди, показывая, что не будет нападать. – Рассказывай, что между вами с Майей?

– Послушай, блондин, – Антон намеренно не называл мужика по имени, хотя знал его, – я не настроен на долгую беседу по душам. И так держусь из последних сил, чтобы не прибить тебя и закопать прямо тут. Давай начистоту, я не знаю, что тебе успела сказать Майя…

– Она мне еще ничего не сказала, – нагло перебил блондин. – И ничего не скажет, потому что я уйду сам.

Антон уставился на соперника, не понимая, к чему тот клонит. Как-то не так он представлял себе разговор.

– Я не слепой и кое-что успел понять за две прошедшие недели. Однажды, пока Майя спала, я залез в ее телефон и увидел ваши фотки, прочел старую переписку. Пообщался с сестрой и в итоге сделал для себя выводы. Ночью я улетаю в другую страну и больше не вернусь. Майя еще не видела меня и уже не увидит. В больницу возвращаться не собираюсь.

Вместо слов Антон рывком схватил блондина за грудки и грубо встряхнул. Какого хера? Он снова собирается предать Майю и спокойно заявляет об этом перед соперником?

– Ты с головой дружишь, ублюдок? – заорал Антон. – Она же мать твоего ребенка! Подумал, каково ей будет, когда ты исчезнешь, не сказав ни слова? Ты же снова предаешь ее!

Максим высвободился из захвата и криво улыбнулся, но мужчина увидел в глубине его глаз адскую боль. Он будто пытался прятаться за маской равнодушия.

– О Майе я и думаю! В первый и в последний раз я полюбил настолько, что готов отпустить девушку ради ее собственного счастья. Я знаю ее намного лучше тебя. После признания она будет винить во всем себя, сомневаться и колебаться. Возможно, даже поссорится с моей сестрой из-за чувства стыда. Уж лучше пусть я и дальше буду подонком в глазах Майи, бросившим ее и предавшим первым.

– Ты… – у Антона не было слов.

Он одновременно хотел пожать ему руку и набить морду, выбивая из башки дурь. Вероятно, такой вариант наиболее оптимален, но… С точки зрения морали, им нужно было поставить точку лично, а не варварским способом.

– Еще есть время, вы с Майей можете поговорить и остаться друзьями, не причиняя друг другу боли!

Максим отрицательно качнул головой. Мужик уже все для себя решил.

– Тебе было легко уйти от любимой женщины, когда она выставила тебя за дверь?

– Нет, но…

– Вот и я боюсь, что не смогу уйти. Думаешь, мне легко далось решение? Я бросаю всех и валю из страны, лишь бы удержаться от соблазна. Дальше, после рождения ребенка, будет только хуже. Проще обрубить все сейчас, перестрадать и забыть, чем мучиться нам всем троим годами.

Иными словами, ублюдок принял решение, не спросив мнения других. У Антона не было ни сил, ни желания переубеждать блондина. По правде, его поступок больше похож на никому не нужную жертву, но Антон решил промолчать.

– Я ухожу, но запомни! Если ты посмеешь обидеть Майю или ребенка…

Теперь настала очередь Антона перебивать:

– Да я, скорее, сдохну, чем обижу любимую женщину! Ранее я не боролся за нее лишь потому, что не был уверен в чувствах Майи ко мне. Думал, она любит тебя, поэтому отступил. Теперь все изменилось.

Придурок ухмыльнулся, подмигнул. Но та адская боль… Она все еще плескалась в глазах и не давала Антону покоя.

– Я не сомневался, что ты так скажешь. Знаешь, что позволило мне принять окончательное решение в твою пользу?

– И что же? – не то чтобы ему было на самом деле любопытно. Нужно понимать соперника и его мотивы.

– Ты же не думаешь, что я не навел справки прежде, чем отдать тебе Майю?

Это его слово «отдать»… У Антона свело скулы от странного чувства. Она же не вещь, чтобы отдавать! Зато мужчина примерно понял, откуда дует ветер. Не зря ему показалось странным, как неделю назад Горыныч рассказал о странной беседе с братом его жены. Ублюдок наводил справки.

– Если ты смог жениться на неизлечимо больной девушке и быть с ней до последнего, то и Майю не обидишь. На этом наш разговор окончен. В палату я возвращаться не буду, не хочу травить себе душу. К вечеру или утром будь готов утешать свою… любимую.