Любовь, как оправдание (СИ)

— Не знаю. У Арсения дела наладились и моя помощь не нужна, мы сможем продолжить работать через интернет. Скорее всего вернемся в Техас. Вчера Алекс прашивал, когда мы поедем домой. Паш, для него дом остался там, на Западе.

— Я понимаю. Только, если можешь, не уезжай.

Отставив чашку в сторону, Громов положил ладонь на стол и легонько сжал пальцы девушки. Взрыв эмоций или искра, мелькнувшая при прикосновении, или как там еще можно назвать охватившее обоих чувство, но никто не хотел расцеплять переплетенные пальцы.

— Я…

— Давай завтра сходим куда0нибудь вместе. Леху оставим с Сомовыми, а сами погуляем по городу. Что скажешь?

Как только Павел заговорил, Алиса почувствовала облегчение, наконец, услышав долгожданные слова.

— Хорошо.

Тихий разговор прервал телефонный звонок.

— Прости, я сейчас.

Нехотя высвободив руку, Алиса вышла, на вешалке, висела ее сумочка, в которой настойчиво звонил сотовый.

— Да, Света.

— Алиса, привет. Мы с Костей идем отдыхать, давай с нами.

— Я не могу сегодня, извини.

Павел стоял рядом. Алиса спиной чувствовала исходящий от него жар, сама же она не заметно вытирала о брюки вспотевшую ладонь.

— Брось свои дела и приезжай. Я скину тебе адрес.

— Ну, правда, Свет…

Знакомое дыхание пошевелило волосы за ухом. «Что он делает?» Почти не дыша, Алиса старалась не упустить нить разговора.

— Ничего не знаю, ты мне должна поболтушки с подружкой. Слышишь? Все. Ждем.

И отключилась. Павел забрал телефон из мелко дрожащих рук девушки, убрал на полку и придвинулся ближе, сокращая и без того крохотное расстояние.

— Если хочешь, я вызову такси.

Наполненный искушением шепот, вызвал бурю мурашек по всему телу девушки.

— А если нет?

Крепкие руки сжали хрупкие плечи, жаркие губы прошлись по шее, прикрытой тканью водолазки.

— Тогда я буду тебя целовать.

Одной рукой Громов перехватил ее талию, другой придержал голову и впился жадным поцелуем в горевшие предвкушением губы. Страсть разгоралась быстро, сжигая сомнения, обиду, время. Не оставляла ничего, кроме желания слиться в единое целое с любимым человеком.

Звонок в дверь вернул в реальность обоих.

— Надо открыть.

— Пошли все к черту.

— Паш…

Громов проклял надоедливых соседей, которым не спится. Не отпуская руки Алисы, он повернул ключ и распахнул дверь. На пороге стояла высокая блондинка, с бутылкой шампанского в руке.

— Добрый вечер. Я хотела отметить твой приезд, сестренка. Паша, милый, ты ведь не будешь против?

17.

— Ева? Как ты вошла?

— Ножками. Громов, да ты чего? Я вошла как и все, через дверь. Но, если ты спрашиваешь об охране, то она в твоем доме не очень, так, на троечку. Всех подряд пропускает, правда Алиса?

Ева пристально смотрела на Алису, подмечая, что не зря переживала в свое время и ее сводная сестрица действительно стала красавицей. До Евы ей конечно далеко, но многим избалованным женским вниманием мужчинам приелась искусственная красота и они стали падки на естественную молодость. Взять например Громова. Ну, вот что он в ней нашел? Обычная серая мышь, вечно огрызающаяся на окружающих, показывала свой несносный характер и, сидела в четырех стенах, изредка бегая покурить. Да, сидела, до поры до времени. Приподняв подбородок, Ева, игнорируя Павла, шагнула за порог и встала напротив Алисы.

— Я пришла с миром. Ну, обнимемся?

Раскинула руки для теплых объятий, но ответа не дождалась. Совершенно не расстроенная, Ева попробовала найти помощи у Павла.

— Вот как так, а? Паш, давайте выпьем, по чуть-чуть, поговорим и я уйду. Давайте.

Скрывая невероятную злость, женщина прошла мимо растерянных Павла и Алисы, сворачивая на кухню.

— Я смотрю, у тебя почти ничего не изменилось. Странно, шесть лет прошло, а ты ремонт так и не сделал. Хотя, холостяцкая квартира без настоящей женской руки, дом работница не в счет, это как скульптура в музее. Сегодня пыль протрут, завтра полы помоют, а домашнего тепла нет. Громов, где ты прячешь бокалы?

Ева крутилась по всей кухне, разыскивая посуду, хлопая дверцами шкафчиков.

— Тебе лучше уйти.

Павел был в бешенстве. Мало того, что пришла без приглашения, так она и командует. Вот чего в ней всегда было много, так наглости. Все хорошие качества Евы теряли ценность, при показе ее настоящей сущности.

— Почему?

— Так для всех будет лучше. В первую очередь для тебя.

Громов обернулся к Алисе, девушка стояла бледная, растерянная и не сводила больших глаз с Евы.

— О, а вот и они. Алиса, тебе можно спиртное? Ну, я спрашиваю на тот случай, если ты, вдруг опять беременна. В прошлый раз ведь так было или я что-то путаю?

— Ева!

— Что?!

В стену полетели бокалы, шампанское упало на пол, устилая битым стеклом и пенящимся вином черную плитку. Павел и Ева, амбициозные люди и вечные враги, на протяжении нескольких лет пересекались в деловом мире, мстили и каждый из них по-своему смотрел на произошедшее в прошлом.

Алиса медленно отходила от шока. Нельзя шуметь — Алекс спит.

— Прекрати. Говори зачем пришла и уходи. Не думай, что я поверю в сказку о внезапном интересе, ты никогда не смотрела на меня, как сестру или подругу.