Любовь как откровение

Они прошли в комнату, и Лиля опустилась на диван. Её тело послушно расслабилось, подчиняясь его умелым, тёплым рукам.

– Вот так, хорошо, хорошо, – приговаривал Пудовкин, работая пальцами. – В эпигастральной области всё в норме, как и должно быть. Кишечник немного, правда, вздут. Плохо опорожнён. Теперь садитесь, и язык покажите. Какой хороший язычок у нас! Просто замечательный! А как стул? Рассказывайте! Жалуйтесь, я слушаю внимательно!

Рядом с Пудовкиным Лиле стало спокойно. Она не испытывала стыда и сомнений. Пациентка Воронцова добросовестно отвечала своему доктору на вопросы и описывала собственное состояние.

– На ночь хорошо пить нежирный кефир, добавляя в чашку столовую ложку-другую оливкового масла. Кефирчику налили, маслица добавили, перемешали и выпили! На утро всё пройдёт, как по маслу! – балагурил Пудовкин. – Бульончики, кашки. Овощи отварные, запеченные. Яблочко печёное – и вкусно, и полезно в вашем состоянии. Шиповник заваривайте. У вас ведь небольшая гипотония, дорогая моя. И, видимо, в молодые годы была анемия, а вы это дело проглядели, специальные препараты не принимали. Организму надо помогать. И гулять надо чаще на свежем воздухе, и жить размеренно.

– Вы знаете обо мне больше, чем я сама, – улыбнулась Лиля.

– Ещё бы! Я же врач, я чувствую людей. Давление бы смерить, но тонометра у вас, конечно, нет? – спросил Пудовкин.

– Нет, я никогда не следила за своим давлением, – призналась Лиля. – Мне казалось, что оно нормальное.

– Плохо! – пожурил Владимир Олегович. – Следить за давлением надо! Оно у вас вечно стремится вниз скакнуть. Неужели не чувствуете? Бывает такое, что будто бы всё хорошо, и вдруг слабость накатила, в сон клонит?

– Бывает. Теперь такое каждый день.

– Это и есть перепады давления. Ладно, на сегодня достаточно. А не угостите доктора чайком? – вдруг спросил он, потирая ладони.

– Конечно! Сейчас сделаю и принесу.

– Нет, давайте вместе на кухню пойдём! – предложил Пудовкин. – Я обожаю эти кухонные посиделки!

С ним было очень легко, беззаботно и даже радостно. Он сам находил, о чём говорить и излучал энергию, которой так не хватало Лиле.

– Кошку, я вижу, пока не завели? – шутливо спросил Пудовкин.

– Нет, как-то не до кошки пока было.

– Ай-ай-ай! А другую живность? – не унимался Пудовкин. – И вообще – неужели такая миловидная, умная женщина живёт совсем одна? Давненько вы так существуете, позвольте поинтересоваться?

– Да с юности!

– И всё работа, работа! Впрочем, чего там, я сам такой! – сознался Пудовкин. – Мы с вами два холостяка. По этому поводу предлагаю перейти на «ты»! Не возражаешь?

– Нет, не возражаю, если вас… тебя это не оскорбит. Всё же я пациентка. Как ты сам определил в больнице – я подчинённая, а ты руководитель, главный человек для больного, – шутливо, в тон ему, ответила Лиля.

– А я буду для тебя доктор Володя. Пойдёт? – нашёлся Пудовкин.

– Пойдёт! – рассмеялась Лиля.

– Вот, и улыбнулась! В следующий раз принесу тебе тонометр. Давление будем мерить, пациентка! А теперь провожай, засиделся я у тебя. Пора и честь знать.

У двери он попросил:

– Скажи-ка мне на прощание «До свидания, доктор Володя»!

– До свидания, доктор Володя! – послушно повторила Лиля.

Лиля закрыла за Пудовкиным дверь и взглянула в зеркало. Её щёки зарделись, кровь побежала веселей, и внутри потеплело. Доктор Володя вдохнул в неё жизнь.

Глава 21 Предновогодние хлопоты

До Нового Года оставалось чуть более полумесяца, а настоящий снег так и не выпал. Глобальное потепление испортило московские зимы. А ведь когда-то они были – с высокими сугробами, задиристым морозцем и неповторимыми узорами на окнах! Теперь же кружевные снежинки изредка порхали в воздухе, но очень быстро таяли, касаясь перегретого столичного асфальта. Полюбоваться тонким белым покрывалом можно было только в парках и на окраинах города.

Однако Москва понемногу хорошела, расцвечивалась огнями и гирляндами, а в студии «Артефакт» прибавлялось работы. Лиля любила эту предпраздничную суматоху, весёлую кутерьму и ожидание обновления. Она с радостью взялась за исполнение заказов. К Новому Году клиенты всегда оживлялись, работы хватало. В декабре многие взрослые, занятые люди жили ожиданием необычного праздника, чудес, превращений и устраивали по этому поводу всевозможные вечеринки. Вера в то, что грядущий год будет непременно лучше уходящего, была неистребима.

– Эх, поснегурим, Лилька! – воодушевлённо шутила Зинаида. Она приободрилась рядом с Лилей, им было привычно и надёжно вместе.

На самом деле они давно уже не «снегурили» – не играли роли внучки Дедушки Мороза. Для этого они нанимали молодых девчонок, но когда-то это было, было в их прошлом, и выражение осталось, прижилось. От этой шутки веяло свежим зимним ощущением, знакомым всем с самого детства. Ведь Новый Год всех неизменно увлекает в сказку, какой бы ни выдалась погода.

Доктор Володя действительно принёс тонометр, как и обещал. Он пришёл спустя пару дней поздним вечером, без предупреждения.

– Это тебе обещанный подарок, – сказал Пудовкин.