Любовь как преступление. Книга 1

Дазган медленно начал свой рассказ и по мере того, как он говорил, передо мной все ярче и ярче вырисовывалась картина моего безрадостного будущего.

Оказалось, даханны живут кланами, каждый клан имеет свого вождя — эрзуна, который так же является предводителем собственной армии, присягнувшей на верность императору, и входит число его генералов. Кланы постоянно конкурируют между собой, но если еще двести лет назад сражались за земли и золото, то теперь главным сокровищем стали даханни

Эйра Димантис сказала мне правду: во время Войны женщины даханнов действительно стали бесплодны. Женщины. Но девушки, не познавшие мужчину, сохранили способность к воспроизведению, правда она ограничивалась только одним ребенком. И по какой-то тайной прихоти богов, рождались лишь девочки.

С каждым поколением количество женщин уменьшалось. Они превратились в э

Оказалось, даханны живут кланами, причем в соответствии со строгим военно-морским регламентом. Каждый клан имеет свого вождя — эрзуна, который так же является адмиралом собственной флотилии, присягнувшей на верность императору, и входит в число его генералов. У каждого эрзуна есть свои контр-адмиралы — секайи и командоры — тогуны. Дазган приравнивается к капитану на корабле и к сотнику в пехоте, так что я почти не ошиблась в своих подозрениях. А вот приставленные ко мне охранники — хурраны или лейтенанты, как у нас говорят.

В империи Тысячи Островов правит военно-морская элита: эрзуны, секайи и тогуны являются высшей аристократией, что-то вроде наших герцогов и маркизов. Соответственно, дазганы это графы, а хурраны — бароны. Кланы постоянно конкурируют между собой, многие даже пиратствуют, но если еще двести лет назад сражались за острова и золото, то теперь главным сокровищем стали даханни.

Эйра Димантис сказала мне правду: во время Войны женщины даханнов действительно стали бесплодны. Женщины. Но девушки, не познавшие мужчину, сохранили способность к воспроизведению, правда она ограничивалась только одним ребенком. И по какой-то тайной прихоти богов, рождались лишь девочки.

С каждым поколением количество женщин уменьшалось. За каких-то сто лет их численность сократилась настолько, что теперь взять в жены даханни стало привилегией, воспользоваться которой могли лишь эрзуны и их приближенные — секайи и тогуны. А вот простым дазганам и хурранам оставалось довольствоваться лишь шейнаб, как и всем остальным.

Но вот какая штука, для любого даханна связь с санхейо была противоестественной. Особые светящиеся флюиды, придававшие их коже легкое сияние, вызывали у девушек неконтролируемое возбуждение, которое в девяноста случаев из ста заканчивалось безумием. Лишь десять процентов переживали первую близость с даханном и оставались в своем уме. Хотя, это не влияло на детородность, но вот вступать в связь с безумной… Такое не пожелаешь и врагу.

Именно поэтому император издал указ: каждый даханн имеет право только на одну шейнаб и пока она жива, может даже не рассчитывать на вторую. А кому охота провести всю жизнь с сумасшедшей? Вот и придумали они очень действенный способ отпугивания. Сначала маски и перчатки, а потом научились глушить сияние с помощью магии. Потому Рини и испугалась в карете: дазган именно этого и добивался, ее страх был предпочтительнее, чем животная похоть.

Но брать женщину, которая трясется от страха? У даханнов не было выбора. Либо страх, либо похоть, правда, в первом варианте девушки оставались в своем уме.

А вот даханни являлись лакомым кусочком, мечтой, недосягаемой для многих. Этих девушек тщательно охраняли, прятали за семью замками в самых высоких башнях. За право владеть таким сокровищем, отдавались несметные богатства, десятки цветущих островов, целые флотилии. Эрзуны плели интриги, устраивали набеги, похищали своих избранниц — все что угодно, лишь бы завладеть такой желанной добычей.

Боги наградили даханни особым даром: запах тела, тембр голоса, особая аура — все было направлено на то, чтобы подчинить суровый мужской дух, сделать каждого даханна своим верным рыцарем и паладином. Это был инстинкт, заложенный самой природой, и ни один мужчина не мог ему сопротивляться, потому-то и нужны были защитные амулеты. Без этих магических артефактов мужчины не выдержали бы рядом со мной три недели на одном корабле.

— Правда, — невесело усмехнулся дазган, — эти способности проявляются только после совершеннолетия. Оно наступает в двадцать пять лет. Именно в момент двадцать пятого рождения происходит особо сильный выброс флюидов. Так юная даханни привязывает к себе защитников, готовых охранять ее ценой собственной жизни. Если это произойдет на корабле, где мы все в замкнутом пространстве, у вас появится пара десятков назойливых поклонников. И будет хорошо, если мы не перебьем друг друга до прихода в ближайший порт. А едва о вас станет известно на Островах, как начнется настоящая охота. Вы как пушечное ядро с зажженным фитилем, можете взорваться в любой момент. Теперь вы понимаете, почему я так беспокоюсь?