Любовь как сон

– Не посмеются. Ну и потом, в крайнем случае, разве ты не хочешь в глубине души снова пережить ту минуту и на сей раз послать их всех к черту?

Анне не хотелось признаваться, о чем она думала. А вдруг она сломается, заплачет и поймет, что осталась прежней Аурелианой? Пусть даже с пачкой дипломов и без лишнего веса.

– А я хорошо выгляжу в платье, которое ты не видишь?

– В том самом, от «Прада», на которое ты кидала ссылку? БАРРИ! Оставь сосиску в покое! Ты что, в цирке работаешь? Нет, Анна, я не верю, что ты можешь плохо выглядеть. Честное слово, главная проблема будет в том, что никто даже не захочет смотреть на других, если ты придешь.

– Тук-тук, можно в пещеру? – послышался из-за двери голос Патрика.

– Мишель, мне надо идти.

– Да, тебе обязательно надо пойти.

Анна издала полусмех-полустон и крикнула:

– Можно!

«Пещера» была подходящим определением для ее невероятно захламленного кабинета на втором этаже. Анне как признанному специалисту по истории Византии позволяли некоторые вольности в духе классического «чокнутого профессора». Повсюду громоздились груды книг. Беспорядок, впрочем, словно наносил оскорбление красивой комнате, и иногда Анну мучила совесть.

Патрик занимал кабинет дальше по коридору и читал лекции по экономике тюдоровского периода. Они с Анной одновременно пришли работать в колледж и оба страстно любили свое дело. Также их объединяло умение посмеяться над собой и поговорить на отвлеченные темы. Не стоит недооценивать это качество в научной среде. Многие коллеги Патрика и Анны были убийственно серьезны. Постоянное витание на интеллектуальных вершинах может привести к расстройству функций на повседневном уровне. Как выразился Патрик, у некоторых людей мозг размером с земной шар, и при этом они не способны сварить яйцо.

Патрик часто начинал день с того, что приносил Анне чай и выпивал свою кружку, сидя в ярко-синем вертящемся кресле, с которого предварительно снимал груду папок, ее пальто и всякий хлам. Анна обычно сидела за столом, просматривала почту и сплетничала.

Патрик передал ей кружку.

– О, новое платье! – воскликнул он.

– А… да.

Она повернулась и встала, подбоченившись, – точь-в-точь водопроводчик, который собирается назначить цену за возню с особенно капризным водонагревателем.

– Это для Феодоры? А я думал, еще рано готовиться.

– Нет, к сожалению. Сегодня встреча выпускников нашей школы. Правда, я сомневаюсь, что мне стоит туда идти. Школьные годы я вспоминаю с ужасом.

Патрик вздрогнул.

– О да. Зачем же ты туда идешь?

– Одна моя подруга сказала, что это будет вроде как бунт. Она, кажется, с ума сошла. Я сильно сомневаюсь, что у меня получится. Дурацкий план. Кстати, раз уж тебе ближе, полей Бориса.

Анна кивком указала на гигантскую неухоженную монстеру, рядом с которой стояла бутылка с водой.

– Платье от «Прада» и брызгалка плохо сочетаются.

Патрик послушно полил землю в горшке сероватой жидкостью. У него были аккуратно подстриженные каштановые волосы и трепетный вид худосочного существа, которое насильно извлекли на свет из скорлупы. На работе он вечно носил вязаный свитер и вельветовый пиджак с кожаными латками на локтях. Патрик утверждал, что это настолько избито, что уже даже вполне оригинально.

Он взглянул на портрет, висевший на стене кабинета.

– Спроси себя, как бы поступила твоя героиня – императрица Феодора.

– Приказала бы всех их казнить.

– Второй вариант – ошеломить.

6

Анна стояла на лестнице подчеркнуто необлагороженного паба в Восточном Лондоне и рассматривала указатель с двумя стрелками. Он гласил:

ДО СВИДАНИЯ, БЕТ →

← ВСТРЕЧА ВЫПУСКНИКОВ РАЙЗ-ПАРК

Эх, жаль, что они с Бет незнакомы. От этого имени веяло молодостью. Возможно, Бет собиралась в кругосветное путешествие. Из зала, где ее провожали, слышалось донельзя фальшивое пение под караоке.

Анна почувствовала, что водка с апельсиновым соком, которую она выпила для храбрости, начала жечь желудок, точно кислота. Она неохотно двинулась по скрипучей ветхой лестнице, а потом по пахнущему сыростью коридору к зловещей двери. Анна чувствовала себя человеком, который бродит по ярмарочному «Дому с привидениями», и постоянно ожидала неприятных сюрпризов. Под миланским шифоном с нее катился пот.

Еще один глубокий вдох. Анна вспомнила слова Мишель, что это демонстрация силы. Она открыла дверь и вошла в зал. Там было почти пусто. Несколько человек, которых она не узнала, посмотрели на новоприбывшую и вновь вернулись к разговору. Анна много раз представляла себе, как она войдет и на нее уставятся десятки знакомых лиц под аккомпанемент заевшей грампластинки. Но – нет, ничего подобного.

Самых опасных врагов еще не было, если они вообще собирались появиться. Что она испытала, облегчение или разочарование? И то и другое, как ни странно.

Над стойкой висел криво натянутый плакат с надписью: «16 ЛЕТ НАЗАД НАМ БЫЛО 16!!!!» О господи, сколько восклицательных знаков. Как будто кто-то тряс прямо над ухом маракасами.