Любовь как в кино

Медленно приподнимаю голову. Осторожно, стараясь не шуметь, привстаю. И замираю. Теперь над подоконником возвышается только моя макушка. По счастью, никто не кричит: «Боже, чьи это волосы?!»

Подавляю смешок. Да, это было бы странно. Посмотреть в окно и увидеть чей-то лоб. Вряд ли меня арестовали бы за подглядывание. Лбу подглядывать нечем.

Еще немного приподнимаюсь и… да, уже могу заглянуть в комнату. Вижу Тоню и спину таинственного мужчины. Это не Брэдли. Фигура совсем другая, слишком тощий зад. Хотя что-то в нем есть знакомое. Они спорят. Говорит Тоня, однако я слышу только приглушенное бу-бу-бу.

О! О! Он ее целует! Она отталкивает… а теперь тоже его целует! Они замерли и… почему его рука лежит у нее на животе, как будто?.. Погодите-ка, он разговаривает с ее животом!

Она все-таки беременная!

Тоня вырывается из объятий мужчины и уходит в гостиную, продолжая что-то говорить. Она недовольна. Чем – не разобрать. У этих окон слишком хорошая изоляция.

Давай обернись.

Обернись же!

Есть! Он поворачивается… и это… это…

– Ох ты, черт!

Вот зараза! Я сказала это вслух. А изоляция вовсе не так хороша, как я думала. Его глаза метнулись к окну…

Быстро приседаю.

Черт. Черт, черт! Бежать! Срочно бежать! В рекордное время продираюсь через дьявольские кусты, цепляясь одеждой за колючки.

Выскакиваю на дорогу. Куда? Стою в низком старте, как бегун, ждущий сигнала. Взгляд направо, налево, снова направо…

На старт. Внимание. Марш!

Отчаянным прыжком перемахиваю через клумбу, достигаю угла и прижимаюсь к стене. Ох! Одной рукой держусь за сердце, другой закрываю рот и шумно дышу через нос.

Когда сердце немного успокаивается, выглядываю. На улице никого нет. Еще раз на всякий случай выглядываю, затем на всех парах мчусь к машине.

Я гнала всю дорогу и подъезжаю к парковке возле дома, не помня, как добралась. Новым поворотом колеса судьбы все мои мысли перемешаны в кашу. Я теперь не просто подвешена вниз головой, а еще и кручусь с бешеной скоростью.

Достаю ключ…

– Кензи? Что с тобой произошло?

Он идет в мою сторону. Я замерла на дорожке, все еще пытаясь как-то уложить в голове то, что я видела. И что вижу. Почему он здесь?

– Брэдли?

Только объяснений с Брэдли мне сейчас не хватало.

Он берет меня за подбородок, поворачивает к свету и разглядывает мое лицо.

– Что ты делаешь? – Я отталкиваю его руку.

Левый глаз у него заплыл, пунцовый кровоподтек на скуле обещает вскоре стать фиолетово-желтым.

– У тебя… хм… вот. – Он вытягивает сухую веточку из моих волос. – Можно я?.. – Он достает салфетку, проводит ею возле моего рта и рассматривает пятно. – Глазурь?

Он оглядывает меня внимательнее, в уцелевшем глазу – беспокойство.

Вторым глазом, полагаю, он вообще ничего не видит.

Блондинистого Кена превратили в циклопистого Квазимодо. Вздыхая, вытираю лицо салфеткой. Точно, глазурь. Опускаю взгляд. Мамочки! Юбка разорвана, ноги все исцарапаны, на руке – кровь.

– Пойдем, надо привести тебя в порядок.

Спорить нет сил. Иду за ним к своей двери и жду, пока он отопрет замок. Кстати, пусть вернет ключи.

– Боже, что здесь произошло, Кенз? – Брэдли с порога озирает мою квартиру.

Ах да. Я ведь так и не избавилась от последствий пьянки а-ля Бриджит Джонс. Пьянки, явившейся результатом субботнего симфонического поцелуя и отмененной в понедельник свадьбы. Насыщенная выдалась неделька.

– Я в душ, – говорю я, входя вслед за ним.

У меня нет сил на разговоры. Я выдохлась окончательно. Меня даже не волнует, что он здесь. Нисколечко. И злость прошла. Да и какое она имеет значение?

Включая воду, замечаю себя в зеркале. О боже. Брэдли на самом деле был весьма деликатен. Я похожа на лохматую мышь, погрызенную бешеной кошкой. Исторгаю глубокий вздох и вытаскиваю из волос листья.

Когда я выхожу, на столике у дивана меня ждет бокал вина.

Рядом сидит Брэдли с аптечкой.

– Иди сюда. Хочу взглянуть на твой порез.

Протягиваю ему руку для осмотра. Здоровенная рана, от запястья до локтя. А я и не почувствовала. Когда он закончил, я усаживаюсь на диване, скрестив ноги, и делаю пару глотков вина. Брэдли садится напротив, наклоняется, положив руки на колени, и ждет.

Даю ему возможность подождать еще немного.

– Ладно, – наконец решаюсь я. – Больше никакого вранья. Только правда. Это твой единственный шанс сказать правду. Выкладывай.

Правда все та же, что и раньше. У них была интрижка до того, как я пришла работать в агентство, а потом это случилось опять. Да, правда – отстой. И Брэдли – отстой. Стискиваю зубы. Его признания не в силах ничего изменить.

Брэдли садится передо мной на пол. Берет меня за руки.

– Пару недель назад она сказала мне, что беременна. И… я запаниковал, пойми. Потом она пошла за мной к машине, когда я уезжал в Лансинг, требуя, чтобы я поступил правильно и женился на ней. Жениться на ней! Это мой худший кошмар, милая, ты должна мне поверить…

Он просительно заглядывает в мои глаза. Мне, наверное, следует принести ему льда, чтобы приложить к синяку, но этого я не делаю.

– А как насчет того, что сказал Шейн? Что он видел вас вместе в отеле?