Любовь как война

Ее звали Лола. Мать русская, отец балиец, а не татарин или казах (хотя могла и соврать – телочки любят нагнать дыму). В Прагу приехала в гости к подруге, на пару недель. Боря забрал Лолу от нее на третий день. Поселил у себя. Когда она собралась улетать, порвал билет (не его, конечно, он был электронный, а распечатку) и сказал – ты остаешься. Лола не стала возражать. Какая телочка откажется от такого подарка? Вроде и папик, но относительно молод, хорош собой, холост… и бесконечно влюблен!

Они прожили вместе почти полгода. Если точнее, пять месяцев и один день. А потом Лола исчезла. Оставив после себя привычный бардак, кучу шмоток из прошлой коллекции и надпись на зеркале помадой «Шанель» – «Прощай!».

Он звонил ей, но телефон был выключен. Он искал ее в Сети, блуждая по сайтам, на которых она выкладывала тонны своих фоток, но аккаунты были либо заблокированы, либо неактивны. Он посылал ей мысленные сигналы – вернись, Лола, вернись, – но и они растворились во Вселенной, не достигнув цели…

Боря горевал две недели и, устав от этого, взял билет до Москвы и улетел в родной город.

В нем он пробыл уже два дня и, адаптировавшись, собрался встретиться с давними друзьями. Усевшись за столик кофейни и сделав заказ, Боря стал звонить по телефонам, что у него имелись.

Друзей у него было четверо. Нет, не так…

Тех, кого он считал друзьями, было четверо. Со всеми он познакомился еще в начальной школе. Пока Боря жил в России, они были неразлейвода. Потом, конечно, отдалились, но не потерялись. Двое приезжали к нему в гости. А вот Костя Перфилов, с кем он особенно когда-то дружил, не мог, ибо был невыездным. Но они созванивались. Именно с ним особенно часто.

Поэтому Косте Боря позвонил первому.

Гудки шли нормальные, но никто не отвечал. Боря собрался уже дать отбой, как в динамике раздалось:

– Алло!

– Костян, здорово!

– Это не Костян.

– Нет? А кто тогда?

– Сержант Сергеев, полиция.

– Костян опять вляпался? – простонал Боря. Его друг имел неприятности с законом с малолетства.

– Да. И серьезно. Его убили.

Боря смежил веки и сделал глубокий выдох. Гнев, страх, душевную боль – все отрицательные эмоции он представлял дымом и выталкивал из себя. Это помогало успокоиться.

– Алло, вы меня слышите?

– Да, – ответил Боря сдавленно. – Как Костя умер?

– Ему перерезали горло. И знаете где? На чердаке дома, в котором живет ваша учительница. Вы ведь одноклассник Константина, я прав?

– Да, откуда вы?..

– К вашему контакту прикреплена фотография, на которой стоят пятеро мальчишек в школьных формах с октябрятскими звездочками. Я понял, это Константин с друзьями. Один из них по логике вы.

– Точно. Мы вместе учились. Значит, Костю убили в доме Ольги Алексеевны?

– Именно.

– Как она?

– Держится молодцом. С ней сейчас мой коллега беседует. К вам у нас тоже несколько вопросов будет. Сможете подъехать в отделение?

– Давайте я на место преступления подъеду? И с вами поговорю, и Ольгу Алексеевну поддержу.

– Если успеете в ближайший час…

– Буду максимум через полчаса, я недалеко.

– Хорошо, рулите сюда. До встречи.

Сергеев отсоединился. А Боря, не дождавшись заказа, покинул кафе, бросив на стол пару купюр.

Глава 3

У него было странное имя…

Амон.

Амон Андреевич Боровик.

Когда он представлялся, каждый второй переспрашивал:

– Как-как? Антон? Арон?

– Амон, – четко проговаривал он, – правильно произносить именно Амон, с ударением на втором слоге, а не на первом.

Кто помнил историю Древнего Египта, сразу интересовались, не в честь ли бога солнца Ра его назвали. Амон подтверждал. Это было на самом деле так. Его отец Андрей Геннадьевич Боровик был историком. Особенно его привлекал Древний Египет. Будучи студентом, он участвовал в археологических раскопках у берегов Нила. Их группа нашла тогда много интересного. И даже ценного. Причем не только с исторической точки зрения. Например, один из сокурсников Боровика обнаружил шлем военачальника из чистого золота. Если бы это происходило не в жизни, а в кино, его бы непременно украли какие-нибудь джентльмены удачи, типа Доцента, Хмыря и Косого. Только эти были бы смуглыми чернявыми арабами. Скорее всего, бедуинами. Но в реальности все обстояло иначе. За раскопками наблюдал представитель египетской стороны, и сразу, как только был обнаружен шлем, он сделал звонок куда надо. Через два часа из Каира вертолетом прибыла военная бригада. Шлем, как историческая и культурная ценность, тут же был отправлен в столицу.