Любовь как закладная жизни

Днем он все-таки отвез ее домой и настоял на том, что обед привезет из ресторана. И привез спустя час, максимум. А еще — огромный букет кремово-розовых роз. Такой нежный, красивый и «пушистый», что Агния не удержалась, зарылась лицом в эти ароматные лепестки, лишь смущенно сморщив нос на веселье Вячека. Она никогда еще так цветам не радовалась, наверное. Может быть еще потому, что, несмотря на утренний интерес Вячеслава — не ждала от любимого такого жеста. Все-таки он был не кем-нибудь, а Боруцким. Вряд ли кто-то, да тот же Федот, мог бы предвидеть от него подобный поступок. Агния так точно удивилась.

И все-таки, ощущая укоры совести, Агния не могла не напомнить любимому, что утром его не обманула. И может забыть или поленится те подрезать. Вячеслав, продолжая посмеиваться, только отмахнулся. «Сколько простоят, столько и будет», заявил он.

В клуб они поехали сразу после обеда.

Ему еще не приходилось кого-то обучать играть в бильярд с нуля. И сейчас он столкнулся с проблемой — Агния вообще ничего не знала об этом. Разве что стол да кий видела, когда в ресторане работала. Впрочем, отсутствие знаний малышка старалась компенсировать рвением — она действительно хотела понять и научиться. И все вроде бы шло неплохо, пока Вячеслав объяснял ей вводный курс, растолковывая: что такое биток, удар с руки и из дома, что такое сыгранные шары и когда шар остается в игре, а когда считается выскочившим. Рассказал ей, как начинают игру, разыгрывая право первого удара перед началом партии, и как игроки чередуют удары, стремясь загнать шары в лузу. А потом решил, что хватит «лясы точить», пора показывать все на практике, так она и запомнит и поймет быстрее. И вот тут появились проблемы: стандартный кий оказался для малышки немного великоват. А может с непривычки, но у нее никак не получалось взять его так, чтобы нормально ударить. Бусинка и так, и эдак пыталась. Даже туфли сняла, греша на то, что это из-за отсутствия практики балансировать на каблуках. Все равно без толку. Она расстраивалась и злилась на кий и шар, хоть и пыталась это скрыть, но Вячеслав видел. Однако упорно продолжала стараться.

Он подошел чуть ближе и стал сбоку, собираясь присмотреться и посоветовать ей, где удобней будет перехватить кий. Проследил, как девочка нагнулась, примериваясь и… И завис, зацепившись глазами совсем не за то, на что собирался смотреть.

Фигурка Бусинки так и так не оставляла его равнодушным. Потому, обучая ее, Вячеслав честно старался следить только за ударами. Ага, куда там! Глаза сами пялились куда не надо. И вот тут она наклонилась, прицеливаясь, а он, как любой нормальный мужик, повернутый на своей женщине, с удовольствием наблюдал, как платье обтягивает ее тело и чуть вздергивается вверх. И даже сначала решил, что чудится. Подошел сзади впритык, и все еще не очень веря себе, опустил ладони на бедра своей малышки. Чтобы убедиться. Руками прочувствовать, так сказать:

— И давно ты чулки носишь? — прижавшись губами к ее щеке, уточнил Боров хриплым шепотом.

Бусинка вздрогнула всем телом, ясное дело, промазав по битку. Уронила кий на стол. И покраснела, он своей кожей ощутил жар, которым вдруг запылали ее щеки. Дыхание малышки стало частым и жадным, словно бы у нее не выходило вздохнуть полной грудью:

— С утра, — ответила она.

Да, тихо. Чуть хрипловато и прерывисто. Не так, чтоб бравируя, скорее реально смущаясь. И все-таки ответила. И даже подалась назад, плотнее прижавшись к нему самому. И дыхание у нее сбилось. Смелая девочка.

Ни фига себе! А он ни слухом, ни духом! Да Вячеславу и в голову бы не пришло, что его Бусинка такое вычудить может. Хотя, это он тормозит не по-детски. Разве не она сменила весь гардероб, лишь бы его внимание не переключалось? Сама призналась…

Только, какой к черту гардероб, да и вообще — какие-то мысли, когда тут такое?! У него в голове жаром полыхнуло, что уж о пахе говорить? А от понимания, что она вот в таком весь день рядом вертелась — воздуха в зале становилось реально мало. Вот просто представил, что достаточно только чуть выше, вот так, скользнуть рукой, чтобы коснуться безумно мягкой кожи ее бедра; что еще немного выше и его пальцы, приподняв юбку ее облегающего платья, накрывают шелковистую ткань белья, немного задирая кружева…

— Блин, девочка, ты мне совсем крышу сорвать хочешь, да? — неясно: дразня или уже всерьез целуя, Вячеслав прошелся губами по ее скуле. Обнял Бусинку за талию и, приподняв, развернул лицом к себе. — На колени поставить решила? — поддел он свою девочку, развеселившись от крышесносной смеси возбуждения, смущения и растерянности в ее глазах.

А сам продолжал поглаживать пальцами нежную кожу чуть повыше кружева чулок.

— Я…Нет, Вячек, — она зыркнула на него из-под ресниц и облизнула губы. — Я просто… Мне все время хочется тебе нравиться. — Несмотря на смущение, эта хитрюга не могла до конца подавить довольную улыбку.