Любовь Химеры 2 (СИ)

Но за мной вдруг начал ухаживать младший брат Бармы Световид, овдовевший 2 года назад. То цветы под дверью найду, то погулять по саду пригласит, а сам в глазки так и заглядывает. То танцует на празднике весны со мной весь вечер и ручки целует при всех со взглядом, которому бы сам Люцифер позавидовал. И это уже было явно лишним, но мне захотелось себя проверить. Я вышла в сад подышать, мужчина тенью проследовал за мной и поймал меня по пути к пруду. У беседки прижал меня к дереву и жарко впился в губы, его язык вторгся в мой рот. Я ответила на ласку, но ничего не почувствовала, ни одна мурашка не пробежала, ни тени удовольствия не мелькнуло. Несмотря на то, что мужчины у меня не было со дня смерти мужа. 3 года и 3 месяца уже.

Мужчина, целующий меня, был, безусловно, красив. Русые волосы, кудрявые, ниже плеч, бородка, плечистый, накачанный, пышущий силой. А у меня ощущений никаких! Словно помидор целую. Напугалась даже. Подставила под ласки шею, плечи. Раньше меня подобное с пол оборота заводило. Стоило Олегу лишь коснуться губами шеи, меня словно током било. От желания. Но и теперь ничего, 0 эмоций. Рука Световида легла на мою грудь, и стало даже как-то противно, не то, что приятно. Я мягко оттолкнула мужчину.

— Не надо, пожалуйста.

— Что такое? Я делаю что-то не так?

— Все так. Ты замечательный, красивый, привлекательный, но я не могу, не хочу, ни одной искорки нет, прости. Не бери на свой счет и не обижайся. Пожалуйста.

Я убрала руку мужчины и поспешила вернуться в дом. Тара округлила глаза, видать, не ждала так скоро, отец снисходительно улыбнулся. Типа я же говорил.

Сестра взяла меня за руку и отвела в сторону.

— Вот только не говори щас, что даже не позволила ему себя коснуться! — негодовала сестра.

— Почему же, позволила.

— И??

— Никаких чувств. Словно с помидором целовалась. Нет, с ним все в порядке, и с напором, и с умением. Это мне не надо никого и ничего. После смерти мужа мои сексуальные потребности тоже словно умерли. Никакого желания, ни малейшего! За все это время.

— Ну, ты все же попробуй еще с кем-нибудь, мало ли.

— Зачем, если нет потребности, только славу левую заработаю. А оно мне надо?

— Тоже верно, — вздохнула Тара. — Ко мне прилетишь завтра?

— Куда ж я денусь, — улыбнулась я сестре.

Так прошло еще полтора года.

Я летала по чертогам родственников, помогала восстанавливать порядок, была в чертогах Коляды, Ярилы и даже Хороса, бывшего мужа Лели, отличный мужик оказался, кстати. Веселый, все сына своего мне от нового брака сватал. Даже маминой поддержкой заручился. И я вполне честно попробовала присмотреться к веселому красивому парню, но первый же поцелуй нечего не дал. Я даже подальше зашла — позволила поласкать губами грудь. И ничего, соски даже ничуть не затвердели. По спине ни одна мурашка, самая маленькая, не прошла.

Лаврентий сам заметил, что я не хочу, и озадачился, что он делает не так. Пришлось извиниться и расказнить правду: для всех, кроме мужа, я фригидна, так что мне в мужья импотент нужен теперь.

— А зачем вообще замуж, если близости не хочешь и детей уже родила? — почесал золоченые кудри парень.

— Ну как это зачем, чтоб было кому завтрак готовить, кому рубашки погладить, с кем поговорить по душам, лежа в обнимку. Говорить «доброй ночи, любимый» и желать доброго утра. В этом и есть настоящая жизнь, на одной постели-то далеко не уедешь.

— Ну да, но и без нее тоже нельзя. Ну, по крайней мере, мне. Ты уж прости.

Парень смутился и мило покраснел.

— Да ладно, все нормально! Это ты меня прости! Я просто себя проверить еще раз хотела, извини.

— Да проехали. Слава Богу, не влюбился еще, — грустно улыбнулся Лаврентий.

Но моя правая рука в запястье жутко зачесалась, чем повергла меня в шок. Я поспешила поправить платье и отойти от парня

— Постой, — окликнул он меня.

— Что? — я обернулась.

— Тебе ардониец нужен наполовину. Он кинет тебе зов, ты подчинишься, если будешь его любить, и все получится.

— Точно! Я учту. Спасибо.

И как это я раньше сама не догадалась? Впрочем, его еще нужно полюбить, чтоб захотеть подчиниться ему. А хочу ли я кому-то подчиняться, кроме мужа? Я вдруг вспомнила, как он приказывал мне, как повернуться в постели, как брал властно меня за волосы, за горло. Позволю ли я такое другому мужчине? Ардонийцы в человеческой оболочке своеобразны в сексе. Инстинкты берут верх, и они очень грубы, на любителя, мягко говоря, хотя с полукровками попроще должно быть.

Боже! О чем я думаю в годовщину смерти мужа!

Прости, любимый, прости! Никто, кроме тебя, мне не нужен! Но, разоткровенничавшись с Лаврентием, я и правда поняла вдруг, что мне этого не хватает: готовить завтраки и обеды, спрашивать вечером, как дела, и говорить «доброе утро» не только детям. Просто лежать рядышком, смотреть фильм или читать книгу, каждый свою, но рядышком. И говорить, говорить до полуночи обо всем на свете!

Как же мне одиноко без тебя, любимый!

Слезы градом катились по щекам впервые за 5 лет.

— Поплачь, милая, поплачь!

Я сама не заметила, как оказалась в объятьях генерала Гурта, бывшего моей тенью все эти годы.