Любовь хищников

Я автоматически накрыла то мест, на которое смотрели мужчины, и почувствовав след от шрама, опять залилась краской. Воспоминания о том, как я укусила блондина, а тот меня, в наивысший момент наслаждения, заставили меня смутиться. А эти двое зачем-то напомнили мне о нем, именно сейчас. И если бы они умели мысленно переговариваться между собой, то я бы подумала, что Морок хвастался перед Громом нашими укусами.

Но не могут же они мысленно разговаривать? Или все же могут? Учитывая все чудеса этого странного места, я уже ничему не удивлюсь.

— Я пойду вперед, — наконец-то ответил Морок на мой вопрос, — а ты иди за моей спиной, старайся идти след вслед, так мы быстрее окажемся на месте, я сокращу расстояние.

И мужчина вышел вперед.

— Ого, все чудесатее и чудесатее, — пробормотала я, и пошла за Мороком, как он и сказал, стараясь смотреть под ноги и повторять его следы.

Гром же шел за моей спиной.

Мы и правда шли совсем недолго, показалось, что минут пять не больше, когда Морок сказал:

— Всё, пришли.

Я подняла голову и мои глаза в который раз за этот день расширилась от удивления, а на лице появилась счастливая улыбка.

— Вера! — кричал Женька, мой однокурсник, идя по лесу, в нескольких шагах от нас.

— Старцева! — вторил ему Пашка, еще один мой однокурсник.

Недалеко я услышала еще крики других людей. Все кричали моё имя.

Я рванула к ним, с криком: «Мальчики, я здесь!», не понимая, почему они меня все не видят. Мы же вроде тут с блондинами мельтешим рядом. Да и одеты во все белое.

Но стоило мне чуть ближе подбежать к парням, как они почему-то исчезли… растворились в воздухе, как мираж.

Я, ничего не понимая, в растерянности завертелась на месте. Оба блондина стояли недалеко от меня. Но моих однокурсников я больше не видела и не слышала.

Счастливая улыбка медленно ползла с моего лица.

— Что это было? — спросила охрипшим голосом я у мужчин. — Это галлюцинации, что ли?

— Нет, мы тоже их видели, — сказал мне Морок. — Это граница междумирья, здесь, ты можешь увидеть мир, из которого пришла и вернуться туда.

— А как туда перейти? — спросила я стараясь подавить ком подкатывающийся к горлу, и сдержать слезы разочарования.

— Обычно в «Книге Судьбы» мы видим, что делать и как дальше действовать, — сказал Гром. — И это всегда срабатывает.

Я посмотрела на мужчин, потом опять повертелась вокруг, пытаясь прислушаться. Но… так никого и не увидела, и не услышала.

Вернувшись обратно к блондинам, перевела взгляд на лес. И… вновь увидела Женьку с Пашкой, они стояли в двух метрах от меня. Похоже, что решили передохнуть и выпить воды.

Ребята в упор не замечали нас и разговаривали между собой.

— Слушай Жень, уже почти месяц прошел, — говорил Пашка, а у меня от его слов перехватило дыхание. Какой месяц? Я же всего пару дней в лесу! — Ты же понимаешь, — продолжил однокурсник, — что даже если наша Верка не набрела на местных хищников, о которых твердят местные, — я автоматически бросила взгляд на блондинов, но их лица были непроницаемыми. — То она могла тупо погибнуть от голода. Невозможно выживать в лесу столько времени. Это просто не реально! Ладно, если она воду найдет. Но еду? Где она найдет еду?

Женька, тот самый парень, который оставил в моем рюкзаке чипсы, и тот же, кто больше всех остальных парней, всегда меня задирал с самого начала учебы в университете, вдруг таким яростным взглядом одарил друга, что даже меня до печенок пробрало.

— Нахера ты мне сейчас об этом говоришь, Паш? — зло выплюнул он. — Предлагаешь бросить её?

Лицо Павла закаменело.

— Вот не надо на меня-то нападать! Я, между прочим, единственный тебя до сих пор поддерживаю! Наши еще в первую неделю поиски собирались свернуть. Забыл? — с обидой в голосе отчеканил он.

На лице друга появилось виноватое выражение.

— Прости, — глухо сказал Женя, и его плечи опустились. Мужчина оперся спиной о дерево. — Я не могу уйти, я должен найти хоть что-то…

— А может и не надо ничего находить? Пусть она останется такой, какой была в нашей памяти? — ответил Пашка.

— Нет-нет-нет-нет-нет, — зашептала я, качая головой, и чувствуя, как перед глазами начало все расплываться от слез. И закричала, как оказалось, самым верным своим друзьям: — Я здесь! Здесь! Пожалуйста! Я здесь! — я начала прыгать, и кричать, боясь уйти с места, и размахивала руками. — Да, посмотрите же на меня! Паша, Женя! Ну же!

— Я любил её, — вдруг сказал Женька, заставляя меня замереть. — Все эти годы любил, и вел себя, как мудак. Не знал, как с ней общаться, она же была необычной, не такой как все девчонки. Даже сам не понял, как запал на неё. И злился, что она не обращает на меня внимания.

— Она ни на кого внимания не обращала, — ответил Пашка.

— Да, — кивнул однокурсник, — и от этого я злился всё сильнее и сильнее с каждым годом, потому что понимал, что… — он махнул рукой. — Ай, не важно… Идём, Паш, у нас есть еще три дня. И если за эти три дня не найдем, то ты прав — надо прекращать.

Картинка перед глазами вдруг замигала, и мои друзья растворились в воздухе.

Я опять рванула на то место, где они только что были, пытаясь схватить их обоих, но… обняла пустоту.