Любовь хищников

Мне ужасно хотелось закрыть глаза и исчезнуть, чтобы не видеть этого кошмара, съежиться в маленький комочек, не слышать и не понимать, потому что каждая рана этих двух мохнатых отзывалась в моём сердце чудовищной болью. Но кто-то будто невидимый заставлял меня наблюдать за этой картиной, не давая не то что уйти, но даже закрыть глаза. Будто специально заставляя мою душу обливаться беззвучными слезами от понимания, что эти психи готовы друг друга убить.

Спустя какое-то время, когда до меня дошло, что никто из этих сумасшедших не собирается останавливаться, я не удержалась и изо всех сил, что имелись у меня в душе, закричала:

— Хватит! Остановитесь вы же убиваете друг друга!

Мои легкие обожгло, и сердце заколотилось с удвоенной силой, а голова закружилась, будто я действительно вложила, только что в свой крик часть души… И это подействовало! Тигры остановились!

Два хищника с удивлением зависли друг на против друга, осматриваясь по сторонам.

Их огромные тела вздымались от тяжелого дыхания. Хвосты подрагивали от напряжения, уши стояли торчком, а взглядом они сканировали окружающую местность.

— Хватит, — прошептала я из последних сил, — не надо…

Мне казалось, что этот сон заканчивается, и я сейчас уйду в другой более глубокий, и спокойный. Мир стремительно начал меняться. Стены родного университета проявлялись постепенно, словно нехотя заполняя собой всё пространство. Я начала успокаиваться, мое сердце застучало ровнее, и уже приготовилась идти на очередную лекцию, как меня вновь вырвали обратно на поляну к близнецам.

Они уселись друг напротив друга, и начали зализывать свои раны, однако при этом их уши так и продолжали стояли торчком, а взгляд сканировал окружающую местность.

«Что это было?» — вдруг услышала я словно сквозь толщу воды, приглушенный голос одного из братьев.

«Я и сам не понял», — ответил второй.

О Боже… неужели я впервые слышу их мысленный диалог? Или не впервые? У меня возникло ощущение, что я уже когда-то умела их слышать, но братья продолжили разговор, и я, выкинув из головы все мысли, затаила дыхание…

«Что делать будем?»

«Я пока не знаю, я ничего не понимаю, все изменилось…»

«Я тоже. Сначала вроде бы все было просто — мы привязываем её, она рожает нам замену, мы заставляем её сделать их Стражами, а затем покидаем навсегда междумирье возвращаясь домой, а теперь… теперь почувствовав её вновь так близко, увидев её потухший болезненный взгляд, ощутив запах наших детей, я уже ничего не могу понять, единственное чего мне хочется, так это быть рядом с ней, защищать и делать счастливой…»

«Видеть её улыбку, томный взгляд, светящиеся от удовольствия глаза», — продолжил второй, но из-за гулкого шума, я не могла понять, кто из тигров сейчас говорит, или думает.

«Надо ждать, когда она выйдет, не всю же жизнь она собралась там сидеть?»

«А если эта мелкая тварь ей как-нибудь навредит, или нашим детям?»

«Она не сможет, сработает магическая клятва…»

«Я уже ни во что не верю, вдруг дух может ей как-нибудь помочь, помог же он тогда её папаше обойти магическую клятву, как-то?»

«Нет, то было другое, Марк в тот день был уже мертв, потому они и решились на переворот, сейчас они уже ничего не смогут, если только что-нибудь не случится с Верой…»

«А если случится? Если они просто не захотят ей помогать? И не надо пытаться что-то сделать, просто не реагировать, не подходить близко, в случае чего, вот и всё! Ты же знаешь, Вера сейчас, очень уязвима, и все её силы уходят на наших детей! А еще она очень юна и в силу своего возраста — любопытна и не может сидеть на одном месте. Я заметил, что она вполне способна вляпаться в какую-нибудь передрягу, а нас не будет рядом»

«Надо значит её как-то заставить…»

Дальше речь оборвалась, или кто-то специально её оборвал, словно обрезав невидимые нити, и меня потащило в глубокий сон, я даже вздохнуть не успела, как погрузилась в темноту, и сознание словно выключили.

Просыпаться было тяжело. Все тело ломило, словно я вчера пробежала кросс в пару десятков километров. Кое-как слезла с кровати и потопала в душ. Пока отмыкала под теплыми струями воды, сидя на полу душевой кабинки, так как стоять не получалось, вспоминала свой сон.

И было у меня подозрение, что это вовсе и не сон был…

Хотя кто его знает? Вдруг просто мое подсознание выдало мне желаемое за действительное? Ведь я действительно отчаянно желаю, чтобы Гром с Мороком изменили ко мне свое отношение, вот и увидела этот сон?

Но почему они тогда говорили о Молайи и ее отце? Почему их история отличалась от истории девушки?

А может она просто сама не все знает? Ведь крысолюдка говорила, что была совсем ребенком, когда это случилось, и подробностей гибели своих соплеменников не знает. И получается, что Стражи просто пытались подавить бунт, а не убивали просто так крысолюдов из собственной кровожадности и жестокости?

Черт…

Я потерла глаза от воды, и подняв голову вверх зажмурилась, ловя ртом воду, и тут же отплевывая её.

Я запуталась, кто плохой, а кто хороший?

И действительно ли я слышала мысли близнецов, или это лишь мои несбывшиеся мечты и надежды?