Любовь холоднее смерти

Раздался звонкий короткий треск – и больше ничего, кроме сухого удара о замерзший асфальт. Внизу, на втором этаже, загорелось окно, в нем мелькнул силуэт. Брат с сестрой замерли в тени сквера, напряженно вглядываясь в окна. На третьем этаже никто не встревожился.

– Ты попал в стену, – прошептала Света. – Ты замерз, у тебя руки дрожат… Ничего не выйдет.

– Правильно. Кидай лучше ты, – он протянул ей другой камень из пакета.

– Ты рехнулся? Я все окна переколочу! – отступила она еще дальше.

– Тогда не критикуй меня. Кидаю!

Камень улетел за угол и, видимо, вполне благополучно приземлился где-то на мостовой. Во всяком случае, из-за угла не явились ни раненые прохожие, ни подбитые машины. Брат с сестрой перевели дух. Света постепенно распалялась – в ней просыпался спортивный азарт.

– Ты думаешь, что, если разобьешь окно, они побегут туда и включат свет, чтобы посмотреть, что случилось?

– Именно.

– А если там нет лампочки? Иногда хозяйки, особенно старушки, экономят на электричестве.

– Я же говорил, что первое условие от меня не зависит. Надеюсь, там есть лампочка, потому что хозяйка еще не старушка.

– А второе условие? – напомнила сестра.

– Второе – попасть в окно. Кидаю!

Они ничего не увидели и не поняли – только ледяной шорох и звон осыпающихся на землю осколков поведал, что какое-то окно все-таки было разбито. На втором этаже высунулись в форточку и несмело поинтересовались: «Что тут вообще происходит?» Брат с сестрой, естественно, не удовлетворили этого законного любопытства. Они наблюдали за другими окнами, где в эту минуту тоже происходило некоторое движение. Во втором от угла окне отдернулась штора, за ней на секунду мелькнул женский силуэт с длинными локонами, вгляделся, приложив руку к глазам, и пропал.

– Лидка, – прокомментировала Света. – Ну, если нам не повезет… Ты уже присмотрел, куда будем смываться?

Брат не отвечал. Он ждал, неотступно глядя на угловое темное окно, и вдруг схватил сестру за руку, да так больно, что та вскрикнула, забыв о конспирации:

– Рехнулся?!

– Свет!

В угловой комнате и впрямь зажегся тусклый, какой-то пыльный свет. Что было тому виной – слабая лампочка или давно немытое окно – неизвестно, но впечатление было такое, будто луч падает из коридора, а не с потолка. Света, не отрываясь, смотрела на окно.

Она забыла о цепкой хватке брата, забыла о том, что в любую минуту перед ними могут возникнуть возмущенные соседи, а то и вызванный ими патруль…

– Розовые стены, – сказала она.

– Смотри-смотри… – прошептал он, убирая руку и указывая на окно. – Вон они…

У окна стояли две женщины. Одну из них Света тут же узнала. Другая была выше и куда полнее. Она рассматривала разлетевшееся стекло, зябко стягивая на груди одежду, и что-то говорила Лиде. Голос звучал неясно, лица было не разглядеть. Женщина с усилием открыла створку (сквер огласился пронзительным визгом рассохшегося дерева, на асфальт упало еще несколько кусков стекла). Женщина высунулась наружу.

– Она смотрит прямо на нас, – прошептала Света. Какое-то непонятное оцепенение сводило ей руки и ноги. Сейчас она не смогла бы не то что убежать – двинуться с места. Никогда и никого она не боялась так, как боялась сейчас этой темной фигуры в окне, которая старалась ее разглядеть.

– Стой спокойно, – прошептал брат. – Она же нас не видит! Здесь фонарь не горит, я его кокнул полчаса назад.

Женщина ничего не увидела и вдобавок явно замерзла. Она раздраженно закрыла окно, бросила несколько слов Лиде. Обе повернулись и исчезли в глубине комнаты. Свет через секунду погас.

Брат с сестрой, не сговариваясь, быстрым шагом двинулись прочь. Они сделали передышку только у перекрестка, убедившись, что никто за ними не гонится. Света все еще озиралась, но постепенно приходила в себя. Освещенная улица придала ей уверенности, проезжавшие мимо машины не имели никакого отношения к тому ужасу, который она испытала, глядя на освещенное окно розовой комнаты и на женщину в этом окне.

– Ты ее видела?

– Да. Но я не хочу этого обсуждать.

– Почему? Ты ее узнала?

– Я впервые ее вижу, – упрямо повторила Света. – А вот стены были розовые, не отрицаю. Пойми, я не могу бросаться на первое попавшееся доказательство, оно может оказаться ложным!

– Но пока все оказывалось правдой! – возразил брат. – Ты просто ее не рассмотрела как следует!

– Может быть, – согласилась девушка, дуя в озябшие ладони. Перчатки и шарф она второпях забыла и теперь очень остро ощущала, что время подходит к полуночи, от реки дует ледяной сырой ветер, и кажется, ближайшие дни ей предстоит валяться в постели.

– Ты не поедешь домой? – робко спросила она. – Прошу тебя…

– Не сегодня. Может быть, завтра, когда узнаю насчет наших документов.

– А у тебя получится?

– Почему бы нет? Скажу, что нужно свидетельство, а я его потерял. Пусть дадут копию.

– Но, может быть, придется ждать…

– Тогда мне понадобятся деньги. С деньгами ждать не придется. Ну?

Он требовательно протянул руку, и Света, отчаянно ругая себя за слабоволие, вытащила кошелек. Принимая деньги, брат слегка усмехнулся: