Любовь холоднее смерти

Пожалуй, интерьер понравился Лиде больше всего, о чем она и сообщила подруге. Правда, оформление клуба больше подходило к другому роману Ремарка – «На Западном фронте без перемен». Интерьер был выдержан в упадочно-милитаристском стиле: стальной, кое-где раскуроченный, будто от взрыва, потолок, задрапированные маскировочной сеткой колонны, клубки колючей проволоки и пулеметные рогатки. Бармены были в серых тужурках с блестящими пуговицами. На этом заигрывания с Ремарком заканчивались.

– Да, тут миленько, – согласилась Света, – только дороговато. Я специально не предлагаю тебе пива, оно ужасное, хотя его выдают за настоящее немецкое, бочковое. Посмотри направо!

Лида порывисто обернулась, ожидая… Но увидела только несколько бильярдных столов, поодаль от бара, в относительно тихом углу. Здесь было еще пусто, только возле крайнего стола на высоком табурете меланхолично курил парень в белом свитере с кием на коленях. Он был похож на гребца, сложившего весла и решившего передохнуть.

– Это Вадик, он принимает деньги за партии, – объяснила Света. – Ах жаль, ты не взяла Алешину фотографию!

– Надо было? – испугалась Лида.

– Не знаю. Наверное, все-таки не надо, это уж слишком похоже на допрос. Пойдем, пообщаемся, пока он свободен.

Вадик тоже узнал постоянную клиентку. Его улыбка была ленивой и равнодушной, но парень все-таки улыбнулся, слегка качнув кием на коленях:

– Партию?

– Пока нет. – Света отпила еще капельку виски. В клубе она оказалась необычайно сдержанна по части выпивки, как подозревала ее подруга – из-за несуразных цен.

– Мертвая будет ночь, – проговорил тот, продолжая балансировать кием. – Вчера творилось черт-те что, а сегодня все отсыпаются.

Лида украдкой разглядывала парня. У Вадика было сытое, бледное лицо с правильными, но невыразительными чертами, коротко подстриженные светлые волосы. Ленивая улыбка обнажала редко расставленные зубы – казалось, что у маркера их раза в полтора меньше, чем полагается нормальному человеку. Улыбка ей не понравилась, и девушка отвела глаза. Света тем временем продолжала перебрасываться шуточками, упоминая каких-то общих знакомых, расспрашивая о подробностях вчерашней игры. Мимоходом спросила о брате – играл ли тот вчера? Вадик покачал головой:

– Ну, стола он не заказывал. Если играл, то с кем-то за компанию.

– Я тут вчера кое-кого потеряла, – бойко продолжала Света. – Может, ты нашел?

– Все может быть.

– Это брюнет, среднего роста, голубые глаза. Лет двадцати пяти на вид. Видел такого?

– Да ладно, – устало протянул тот, слезая с табурета. – Таких миллион. Он что – играл?

– Он очень хорошо играет, – неожиданно осмелела Лида.

– Значит, его тут не было, – теперь Вадик обращался исключительно к ней. – Вчера все играли паршиво.

Он направился к дальнему столу, возле которого уже дожидалась стайка хихикающих девиц. Те уплатили деньги, слегка поссорились, кому играть, маркер лениво выставил им шары. Света с презрительной улыбкой наблюдала за их неуклюжими попытками попасть кием по шару. Одной девушке это удалось, но шар, слегка подпрыгнув, со стуком упал на то же место. Вадик наблюдал за ними с невозмутимым видом.

– Ужас, – отвернулась Света. – Он сам играет отлично, поверь мне на слово. Иногда мне кажется, что у него постоянная депрессия из-за всех этих дурочек, которые возомнили себя игроками. Идем.

– Куда?

– К барменам. Придется поговорить со всеми. Да, кажется, я немного просчиталась с бильярдом. Если Алеша играет прилично, Вадик бы его обязательно заметил.

Лида тоже приуныла. Она всерьез рассчитывала на то, что первая же попытка увенчается успехом. В то же время ее тянуло домой – вдруг муж вернулся? Что она делает здесь, в такое позднее время, среди этого грохота и пульсирующих вспышек лазера? Лицо подруги мелькало перед ней, как мелькают разрозненные кадры на старой кинопленке. Света поговорила с одним барменом, потом с другим. Затем отвела подругу в сторону, к туалетам:

– Сколько у него было с собой денег?

– Не знаю.

– Но это важно!

– Думаю, немного. – Лида призадумалась и наконец высчитала, что в кармане у мужа никак не могло оказаться больше пятиста рублей.

– Ну, с такой суммой он не мог примелькаться у бара. Один билет обошелся ему в двести пятьдесят. Не представляю, что теперь делать.

– Отвези меня домой, пожалуйста, – взмолилась Лида. – Или подбрось к метро, оно еще работает. Это пустая затея!

– Ты можешь предложить что-то еще?

– Сама же говоришь, что вчера здесь была страшная толкучка. Кто мог его запомнить с первого раза? Пожалуйста…

Та мотнула головой, взгляд сделался сердитым:

– Значит, мы зря выбросили на ветер деньги? Я вообще не собиралась сегодня никуда ехать. Если бы не ты…

– Я тебя ни о чем не просила! Ты сама меня сюда притащила!

– А, брось, – раздраженно оборвала Света. – Мы останемся. Он может появиться в любую минуту, и тогда пройдет вот здесь, – указала она в сторону входа. – Вряд ли он кинется к сцене, скорее, сразу пойдет к бильярду. Если вчера не играл, то мог просто смотреть. Многие так простаивают до самого утра.