Любовь колдовская...

И Фролов, и Курков испуганно стали озираться по сторонам. Голос прозвучал совсем близко, но самой девушки нигде не было видно. И это вселило в их души суеверный ужас.

— Где ты? Выходи! — крикнул в темноту Фролов. — Будя играть с нами в кошки-мышки!

Ослепительно сверкнула молния, сильный раскат грома сотряс воздух, заглушая его слова.

— Дядя Тит, ить я тебя упреждала, — сказала Дарья сурово. — Ишо не поздно сознаться.

— Иди к черту, ведьма! — огрызнулся Фролов.

— Я-то пойду, но и тебя захвачу! — отозвалась девушка. — Не спужаешься?

Курков, до сих пор озирающийся по сторонам, крикнул в ухо Фролову.

— Тит, где она? Я ее не вижу!

Фролов повернул к нему мокрое лицо.

— Ее тута нету. Надо добраться до ее логова…

И в этот момент что-то яркое сверкнуло перед его глазами и отшвырнуло в сторону, оглушив и на время лишив возможности соображать. В насыщенном влагой воздухе запахло озоном и паленым мясом.

Когда к Фролову вернулась возможность соображать, он встал сначала на колени, потом на ноги. Он огляделся по сторонам в поисках Куркова. На земле лежала какая-то черная, дымящаяся масса. Тит подошел поближе и с ужасом узнал в этой массе своего дружка, а, точнее, то, что от него осталось после того, как в него ударила молния.

От этого зрелища желудок Фролова вывернуло наизнанку. Тошнотворный запах заставлял его раз за разом содрогаться в судорожных позывах.

— Дядя Тит, ишо не поздно! Сознайся, а то с тобой будет то же, что и с твоими дружками! И не надейся, что я тебя оставлю в покое! Не надейся…

Фролов разогнулся. Его рассудок не мог выдержать такого давления, и он побежал…

Он бежал и падал, поскальзываясь в грязи, вставал и снова бежал. А в ушах звучал настойчивый голос Дарьи, преследовавший его по пятам. Он зажимал уши ладонями, но голос проникал глубоко в его сознание, заставляя кричать от ужаса…

Отряд Мохова вернулся на хутор уже под утро. Люди приехали мокрые и злые: в степи их застала сильная гроза, заставившая свернуть поиски. А на хуторе их ждала новость: нашли мертвого Афанасия Куркова неподалеку от дома Гришиных. Его убило ударом молнии…

В связи с этим возникало много вопросов. Что делал Курков этой ночью в таком месте и в такую погоду? При нем обнаружили обрез, значит, он шел к Гришиным с недобрыми намерениями. Кто-то из его соседей сказал, что видел, как к его дому пробирался какой-то человек. Предположительно, Фролов…

Оперативники обыскали дома Куркова и Фролова, но никого не обнаружили. Мохов ругался, костеря всех и вся. И это было неудивительно. В последнее время на хуторе было слишком много смертей, а результатов — никаких. Словно какой-то рок довлел над хутором…

У Ивана было свое мнение на этот счет. Он точно знал, что Дарья имеет какое-то отношение ко всем тем событиям, которые произошли за последнее время на хуторе. Да и смерть Афанасия Куркова была слишком странной. То, что это произошло неподалеку от дома Гришиных, наводило на определенные мысли…

Иван решил поговорить с Дарьей начистоту. Не то, чтобы он верил в эту мистику, но… Он сам убедился, что Дарья знает гораздо больше, чем говорит…

На его стук отворила мать Дарьи, Аксинья.

— Чего тебе, Иван?

— Хочу погутарить с Дарьей, — ответил Иван.

— Нету ее, — сказала Аксинья.

— А где она?

Женщина пристально посмотрела в его глаза, словно раздумывая, говорить или нет.

— Уехала она, Иван. В город, к отцу…

Он почувствовал глубокое разочарование. Ему очень хотелось увидеть Дарью, поговорить с ней. И не только потому, что это было необходимо для дела. С каждым днем его все сильнее и сильнее тянуло к ней. Постепенно он начинал осознавать, какую ошибку совершил он, посватавшись к Алене Кирзачевой. Минутную слабость Иван принял за глубокое чувство, отказавшись от своей настоящей любви…

Нет, не то чтобы с Аленой у него было все кончено. Он чувствовал какое-то раздвоение в своих чувствах. Его тянуло к Дарье, но и с Аленой Иван не мог расстаться просто так, до конца не разобравшись в себе. Что-то было у него и к этой, в общем-то, милой девушке, но он чувствовал, что это чувство — какое-то неестественное, фальшивое. Все это ему надо было хорошенько обдумать, прежде чем принимать какое-то решение. Он надеялся, что Дарья в какой-то мере поможет ему в этом…

Он поблагодарил Аксинью, и та, не ответив, закрыла за ним дверь. Ему не оставалось ничего другого, как вернуться к себе и ждать. Ждать, когда все разрешится…

XVII

Мохов уехал из хутора, так ничего и не добившись. А через два дня его сняли…

В тот день Иван сидел дома. Настроение было препаршивое. Все буквально валилось из рук. После смерти двух самых главных активистов артели, Атаманчукова и Беспалова, коллектив стал разваливаться. Сразу несколько человек подали заявления о выходе и потребовали свою долю урожая и сельхозоборудования. Раньше спаянный коллектив превратился в свору дерущихся за кость собак. И остановить их было некому…