Любовь кончается в полночь

– Любопытно… Так мне надо вам рассказать, каким Виктор был врачом?

– Ну, давайте для начала об этом, – согласилась я.

– Хороший он был врач. Больные его любили. Со стороны руководства претензий к нему не имелось. Что еще?

– Неужели на него никогда не поступало жалоб от его пациентов, точнее, пациенток?

– Представьте себе. В противном случае мы бы его уволили. Мы не держим врачей, на которых жалуются больные. У нас платная клиника, как вы понимаете, и за свои деньги женщины хотят иметь комфортное и качественное лечение.

– Да, я понимаю. В каких отношениях он был с коллегами?

– В хороших. Виктор Васильевич был порядочным человеком, интеллигентным, неконфликтным. Все его любили. Кстати, его родственникам наша клиника выделила пятнадцать тысяч на погребение, и это кроме венков и цветов. Мы и на похоронах были все, почти в полном составе… Ну, это я так, к слову… Что вы еще хотели узнать?

– С кем дружил Чайников?

– Со всеми. Да, он со всеми был в таких дружеских отношениях, что выделить кого-то одного я не берусь. Вообще, он был молодец! И специалист хороший, и человек… Он был полон надежд, планов, он мог бы еще столько сделать в жизни!.. Для нас это большая потеря. Да, смерть не щадит никого.

– Неужели все было так уж хорошо? Замечательный доктор, хороший человек… И кто-то такому белому и пушистому человеку подложил в тарелочку ядовитые грибочки… Извините, но как-то все это сомнительно! – заметила я.

– Вы мне не верите? Зачем мне вас обманывать? – спросил он.

– Не знаю. С вашими сотрудниками я могу поговорить?

Эдуард Генрихович изобразил на лице недоумение. Всем своим видом он пытался показать мне, что моя просьба, по меньшей мере, кажется ему странной.

– Вообще-то им некогда, они работают, у них прием больных.

– Я собираюсь беседовать не со всеми, лишь с теми, кто непосредственно работал с доктором Чайниковым. И обещаю: только в их свободное время.

– Уверяю вас, вы ничего предосудительного о Викторе Васильевиче не услышите.

– Буду этому только рада. Но поговорить с вашими сотрудниками мне просто необходимо, поверьте. К тому же у меня есть подозреваемый среди его друзей, поэтому я проведу опрос его коллег по работе только для проформы, так сказать, для отчета, – сказала я, изрядно покривив душой.

– Ну, хорошо, я, в общем-то, не возражаю. – Эдуард Генрихович позвонил по телефону и сказал, очевидно, девушке, сидевшей в регистратуре: – Сонечка, госпожа частный сыщик хочет побеседовать с нашими сотрудниками. Подскажи, к кому ей обратиться. – Потом он повернулся ко мне: – Подойдите к девушке, которая вас сюда направила, она вам все скажет.

– Спасибо.

Я вышла из его красивого кабинета и вернулась в регистратуру. Соня ждала меня, улыбаясь. Рядом со стойкой никого не было, только одна дама сидела на диване и читала журнал, ожидая приема.

– Соня, я могу с вами поговорить? – начала я.

– Да, конечно.

– Вы доктора Чайникова давно знаете?

– Я здесь полтора года работаю, столько и знаю его, – сказала девушка.

– И как он вам?

– В каком смысле?

– Ну, не ругал он вас, не обижал? Может, ухаживать за вами пытался?

– Ой, что вы! Нет, он просто был учтив, всегда со мной здоровался, когда приходил на работу, уходил – всегда: «До свидания!» Только наше с ним общение дальше этого не шло.

– И что, он даже не заигрывал с вами? С такой симпатичной девушкой!

– Да так, в легкую… Но не всерьез, нет.

– По какому графику он вел прием?

– Одну неделю – с восьми утра до двух. Другую неделю – с двух до восьми вечера. Воскресенье – выходной, через субботу – утреннее дежурство.

– Понятно. Чем именно занимался доктор Чайников?

– Это вам надо у его медсестры уточнить, у Алины.

– И где же сидит эта Алина? В каком кабинете?

– Вот по этому коридору идите, кабинет номер пять. Только у нее сейчас прием. Поговорить вы сможете, когда она освободится, или после работы, после двух. Подождете?

– Да. С кем еще общался наш доктор, дружил он с кем-то или, может, любовь у него была?

– Дружил он с доктором Ревякиным Игорем Сергеевичем. Который за Инессой Аркадьевной приходил. Видели?

– Мужчину-врача? Видела.

– Это он. У них и кабинеты рядом, и дружат они, насколько я знаю, давно. То есть дружили. И в буфет вместе ходили. Можете с ним поговорить.

– Обязательно поговорю. Сонечка, а вообще, что про доктора Чайникова говорят в клинике?

– Только хорошее. У нас все доктора хорошие… Жалко, что он умер, такой молодой! И умер-то в свой день рождения! Вот не повезло…

– Да… Вы знаете, сколько ему исполнилось?

– Тридцать четыре… Такой молодой!.. Так жалко…

В это время в коридоре показалась девушка лет двадцати восьми, невысокая, смуглая, в голубом халатике и босоножках на маленьком каблучке. Она подошла к Соне и что-то ей шепнула, после чего хотела было уйти, но Соня ее остановила:

– Алина, подожди, тут с тобой хотят поговорить…

Девушка посмотрела на меня удивленно.

– Алина, меня зовут Татьяна, – представилась я. – Здравствуйте. Очень бы хотелось с вами пообщаться. Вы сейчас свободны?

– Здравствуйте. Вообще-то нет. А вы кто?

– Алиночка, это частный сыщик, она расследует дело доктора Чайникова, – объяснила Соня.