Любовь, которая меня нашла

– Что ты скажешь? Кстати, Иэн все еще живет здесь? – немного испуганно прошептала она.

У меня не было времени для ответа. Дверь открылась, с порога нас разглядывал светловолосый молодой человек среднего роста со знакомыми голубыми глазами.

– Привет! – неуверенно начала я. «Можно мне войти и посмотреть, нет ли там внутри парня, которого я люблю? Вы его знаете? Он живет в 1830 году!» – Я… Все х…

К моему удивлению, на губах юноши появилась улыбка.

– София Алонзо! – очень уверенно произнес он.

Моя челюсть отпала, а у Нины округлились глаза. Прошло несколько минут, прежде чем я смогла ответить.

– Э-это я. Откуда вы знаете? – пробормотала, все еще шокированная.

– Заходите, – он посторонился, чтобы мы прошли.

Я почувствовала, как сердце сжимается в груди, когда увидела гостиную, обставленную теперь современной мебелью, с огромным плазменным экраном в центре комнаты. Все здесь по-другому, вся мебель новая, даже цвет стен иной.

Тоже пустой, как и я.

– Мы уже долго ждем вас. Столетия, если честно! Я не верил в истории, но… – Он протянул руки, указывая на меня, и улыбнулся в эйфории. – Вы здесь!

А как бы мне хотелось не быть здесь! Мне хотелось бы находиться в этом доме, но с Иэном, болтая с ним о разных глупостях. Или даже присутствовать при эмоциональных разговорах Теодоры о важности лент на шляпках.

– Я много слышал о вас, – весело сказал он.

– Слышали? – во мне зажглась искра надежды.

– Пойдемте со мной. – Он показал, куда надо идти.

Я шла впереди, иногда поглядывая на него и Нину, чтобы понять, правильным ли курсом следую. Нина казалась озадаченной и рассматривала все с открытым ртом. Через несколько дверей я поняла, куда мы идем. В мою комнату.

Дверь была заперта.

– Подождите минутку, я возьму ключ, – сказал парень, выходя в коридор, ведущий на кухню.

Я дотронулась до старого дерева. Та же самая дверь, которую хотела закрыть, когда Иэн помешал мне. Та самая, которую он выбил, когда я взяла бритву, а он решил, будто хочу покончить с собой. Пытаясь контролировать себя, я несколько раз глубоко вдохнула. Нужно собраться с мыслями. Находиться здесь без него, без Элизы очень больно.

– Узнаёшь эту комнату? – спросила Нина.

Моя рука все еще лежала на двери.

– Это моя комната, Нина! – прошептала я.

Парень, чье имя пока было мне неизвестно, вернулся с ключом от двери.

– Эта комната все время заперта. Сюда имеют доступ только члены семьи, – объяснил он, открывая ее.

Внутри было темно. В отличие от всего дома, тут не было электричества. Я остановилась в дверях, пока он разгонял темноту, открывая тяжелые шторы.

Сделала нерешительный шаг вперед, не зная, что найду здесь. Нина последовала за мной. Почти сразу у меня перехватило дыхание.

– Вот это да! – воскликнула подруга.

Все было так же, как и прежде. Точно так, как я оставила! Кровать, ванна, баночка с шампунем, стол с вином, кресло, даже одежда на кровати та же. Правда, теперь с желтыми пятнами от прошедшего времени.

Я осмотрелась, не зная, что искать, когда вдруг нашла. У меня подкосились ноги.

Нет. Не все было точно таким же. На комоде добавилось несколько картин. Я замерла на какое-то время, почувствовав, что мои легкие не знают, что дальше делать. Я не могла дышать. Когда в конце концов набрала воздуха в грудь, подошла к стене.

На картине была я в розовом платье Элизы, с цветком в косе. Колеблясь, подняла сильно дрожащую руку, чтобы дотронуться до нее так же, как сделала в ту ночь, когда впервые увидела. Никто не попросил меня не прикасаться к полотну, чтобы не размазать краски. Рана в груди начала кровоточить.

Значит, он закончил портрет, который я видела в ту ночь, когда мы занимались любовью. Самую волшебную ночь в моей жизни.

Я дотронулась до полотна, пытаясь почувствовать кончиками пальцев те места, которых касался он. Картина была прекрасна. Он замечательно написал мой портрет. На нем я намного красивее, чем в жизни. Самый лучший фотошоп, который я видела.

Мои глаза наполнились слезами, я несколько раз моргнула, чтобы прояснить их и полюбоваться другими полотнами. Я переводила взгляд с одного портрета на другой.

На всех была я.

Я на кровати с растрепанными волосами и зажатой в руках белой простыней: ночь, когда мы занимались любовью. Я в музыкальном зале в бальном платье и с испуганными глазами: после того, как рассказала ему правду. Мои красные кеды на маленькой картинке, где изображены только ноги, закрытые голубым платьем: оно было коротковатым, и кеды выглядывали из-под него. Я с голыми плечами играю в холодной воде реки: и снова я почти ощутила озноб.

Много картин. Память Иэна, отображенная на полотнах. Он запомнил каждую деталь, каждую черточку, каждый изгиб моего тела, каждое выражение лица.

Мое сердце забилось еще чаще, я едва ли не начала задыхаться.

– Эти картины написал мой двоюродный дед. Вернее, прадед. Уже шесть поколений нашей семьи хранит их, – сказал парень.