Любовь, которую ты отдаешь

Сначала семья жила в Анфилде, в меблированных комнатах, затем в муниципальном доме в поместье Ноуси, Уолласи, а потом переехала в Спик, в шести милях от центра Ливерпуля, где жили бесплатно, в обмен на работу Мэри в местном медицинском пункте управления жилым фондом. Именно из этого дома на Ардвик Роуд Пол пошел учиться в начальную школу на Стоктон Вуд Роуд, а позднее вместе с младшим братом Мишелем стал ходить в школу Джозефа Уильяма. В конце концов, когда Полу исполнилось тринадцать лет, они переехали в третий раз, на Фортлин Роуд, 20.

Пол был хорошим учеником, послушно себя вел и не стеснялся выглядеть изысканно. Он рано узнал ценность добрых отношений с людьми и стал оттачивать в себе дипломатичность. Когда ему было выгодно, он легко притворялся. В 1953 году его приняли в ливерпульский институт, лучшее высшее учебное заведение в городе.

Летом 1955 года Пол и Мишель отдыхали в бойскаутском лагере. Дождь лил, не переставая, целую неделю, и Мэри с Джимом, беспокоясь, что мальчики промокнут в своих палатках, поехали навестить их, взяв с собой сухую одежду и брезент для пола. По дороге домой в машине Мэри почувствовала сильнейшую боль. Вечером, когда к ним зашел Олив Джонсон, близкий друг Джима по работе, и помог уложить ее в постель, Мэри прошептала: «Я не хочу пока оставлять мальчиков». Через несколько дней ее прооперировали в старой городской больнице Нозерн, но слишком поздно. Через несколько часов после операции она умерла от рака груди.

В ту ночь мальчики не могли уснуть, пока не выплакались. Еще несколько месяцев после смерти матери Пол молил Бога, чтобы тот передумал и вернул ее обратно.

Но жизнь продолжалась. Так же, как и многие ливерпульские мальчики. Пол увлекся гитарой и попросил отца купить ее. Элвис Пресли и братья Иверли стали его идолами, он выучил все их песни, мимику и стиль. Его имитация «Малыша Ричарда» была абсолютно точна, и однажды в Бутлинском летнем лагере он уговорил брата Мишеля участвовать с ним в самодеятельном конкурсе. Они не победили, но Пол понял, как ему нравится выступать перед публикой, как сладок звук аплодисментов…

9

Пол с Джоном подружились, несмотря на то, что двухлетняя разница в возрасте казалась им вначале огромной. Но постепенно она стала незаметной, благодаря общности интересов и схожести, хотя внешне трудно себе представить двух более разных людей. Детское лицо Пола выражало достоинство, совестливость и почтение к старшим. Джон не признавал никаких авторитетов и был безнравственен.

К обоюдному удовольствию ребят, здание ливерпульского института, в котором учился Пол, находилось в непосредственной близости к зданию художественного колледжа, где учился Джон. Они проводили долгие вечера в доме Пола на Фортлин Роуд, разучивая песни, показывая друг другу аккорды и совершая налеты на буфет с вареньем. Иногда они играли, стоя в выложенной кафелем ванной комнате, чтобы получить лучший резонанс. Их голоса в совершенстве дополняли друг друга, нежные округлые звуки голоса Пола смягчали напряженные носовые ноты Джона. Началось состязание в сочинении песен о любви, которое подогревало их творчество в последующие годы. Однажды Пол сыграл Джону песню своего собственного сочинения, а Джон с ходу сымпровизировал что–то свое, чтобы не быть побежденным. Хотя вместе они сочиняли только в течение года или двух, в тот первый год они написали более ста песен (к сожалению, они пропали, когда Джейн Ашер делала весеннюю уборку в лондонском доме Пола). Джону легко удавалось придумать начало мелодии к песне, но у него не получались переходы и паузы. А у Пола открылась особая способность сочинять «средние восемь» тактов. Лирические красивые мелодии Пола сменялись резкими роковыми ритмами Джона.

Как только Пол стал членом группы «Кварримен», он начал указывать остальным ребятам, как им играть и когда. Даже Пит Шоттон, один из самых давних и близких приятелей Джона, почувствовал себя несколько забытым из–за того, что Джон молча принимал все требования Пола. Он покинул группу вслед за Иваном Воганом. Их места заняли другие, постоянно сменяющиеся музыканты, которые подыгрывали дуэту Леннона–Маккартни.

Тетя Мими считала, что Пол Маккартни разжигает тот костер, в котором Джон будет гореть в аду. Обаяние Пола и его безукоризненное умение ладить с людьми не могли ее провести. Обычно Пол подъезжал к дому на велосипеде и спрашивал Джона. «Привет, Мими! Можно войти?» «Конечно, нет», — обычно отвечала Мими.