Любовь крестоносца

— Когда он успел добыть косулю? Получается, я так долго отсутствовала? — Радмила еще минуту постояла на пороге и маленькими шажками подошла к столу. Поставила кувшин с квасом, миску с яблоками. Мужчина вытер рукой рот и пододвинул к ней сковороду с жареными кусками дичи. Радмила присела и взяла самый маленький кусочек.

Рыцарь уже поел, встал из-за стола и, удовлетворенно вздохнув, сел на скрипучую лавку напротив девушки. Радмила медленно протянула руку за следующим куском. Она краем глаза посмотрела в сторону сидящего мужчины.

— По-моему, он улыбается, я что-нибудь не так делаю? — она почувствовала, как ее щеки стал заливать румянец. Радмила проглотила кусок не разжевывая, и, как следовало ожидать, подавилась. Кусок застрял у нее в горле. Она попыталась все-таки проглотить, стучала себя по спине, но злосчастный кусок так и оставался на месте. Радмила была в отчаянии и вся покраснела от стыда, вызванным ее безвыходным положением.

Рыцарь в это время покатывался со смеху. Он уже двумя руками держался за живот, не в силах смеяться. Старая лавка под ним страшно затрещала и сломалась. Он так и сел на пол, вместе с лавкой. Черный ворон сорвался со своей полки и стал летать по всей комнате, испуганно каркая, в поисках выхода. Мужчина тут же вскочил, громко выругался, пнул ногой трухлявое дерево. Он был сильно раздосадован.

Радмила еле сдерживала смех, закрывала рот рукой. Но это было выше ее сил. Кусок моментально выскочил из горла, и она от всей души рассмеялась. От смеха из глаз брызнули слезы. Давно она так не веселилась! Она не обращала внимания на его гневный взгляд. Она просто давилась от смеха! Все ее печали как рукой сняло. Она уже забыла про разбойников.

Он стоял над ней, скрестил руки на груди и сердито смотрел, как она хохочет. Ворон решил воспользоваться ситуацией и спикировал вниз за сочным куском.

— Как мне уже осточертела эта наглая птица, сейчас я ее прибью! — Ульрих поднял полено и запустил в вора. Но немного промазал, и глиняный горшок с грохотом упал на пол. Ворон победоносно каркнул и приземлился на сундук. Девушка умирала со смеха. Она так заразительно смеялась, что он тоже не выдержал и стал смеяться. Потом она как-то резко замолчала, вытерла глаза. Он еще продолжал смеяться. Радмила с любопытством глянула на него.

— Как же меняется выражение его лица! Еще несколько минут назад он с высокомерным видом, не удостоив ее и взглядом, шваркнул ей под нос миску, как будто она его прислуга. А теперь стал похож на вредного шкодливого мальчишку! Какой странный человек! — Радмила задумчиво на него посмотрела. Смеется как ребенок! А какие он бросал на нее злобные взгляды, когда лежал на полу, и не мог встать!

Ульрих заметил, что она молчит, и тоже перестал смеяться. Улыбка сошла с его лица. Он снова стал надменным рыцарем. Между ними возникла напряженная пауза.

Тевтонцу было неуютно в обществе красивой девушки. Он слышал соблазнительный женский запах. А он уже давно не был с женщиной, и тело властно напоминало ему о своих потребностях. Ульрих гнал прочь от себя эти нечестивые мысли и образы. Он не связывался с постоянными любовницами, брал женщин, когда хотел, мало считаясь с их согласием. Но сейчас было несколько иначе. Ведь она спасла ему жизнь. Жалость, которую он испытал сегодня утром к девушке, сменилась яростью. На самом деле он больше злился на себя. Он думал, что способен управлять своей плотью. Он больше не поддастся этому искушению. Уставилась на него своими васильковыми глазищами! Хоть бы постеснялась на мужчину так смотреть! Глупая! Наверно, она не понимает, как он борется с собой! Если бы он не прикрыл ее, она бы так и осталась стоять в чем мать родила! Чего от нее ждать? Язычница! Пресвятая дева, избавь меня от этого наваждения! Завтра же он покинет ее жилище. А сейчас самое лучшее для него будет лечь спать. Впереди предстоит длинная дорога!

Ульрих вытер вспотевший лоб и направился к лежанке. Молча прошел мимо стоявшей девушки и забрался на печь. Приступы кашля один за другим совсем измучили его.

Радмила вздохнула. Опять ее ждала бессонная ночь. В конюшню она теперь ни за что не пойдет.

— Может, натереть его барсучьим жиром, это бы смягчило кашель. Еще неплохо бы снотворное принять. Если он, конечно, захочет. Он такой странный! Это единственное, чем я могу его отблагодарить, — подумала девушка.

Она сходила в чулан и вернулась с двумя маленькими горшочками. Содержимое одного развела водой и перелила в кружку. Радмила подошла к печке, встала на цыпочки.

— Слезь, прошу тебя, с лежанки! Я натру твою грудь, тебе легче станет! — Радмила дотронулась до его плеча. Ульрих вскочил как ужаленный. Радмила стала ему жестами объяснять, что она хочет натереть его. Она дотрагивалась до своей груди, делала круговые движения рукой, подносила к нему горшочек, показывала, что это всего лишь жир, глубоко дышала, чтобы как-то объяснить ему, что она хочет сделать.