Любовь крестоносца

Радмила долго не могла успокоиться. В доме было непривычно тихо, и девушка невольно прислушивалась к звукам на улице. Но пение птиц и монотонный шум леса не нарушал никакой посторонний звук.

— Где они? — с тревогой думала девушка, — может, зря я прогнала Ульриха? Сердце ее сжалось. Теперь она поняла, что переживает больше за тевтонского рыцаря, так внезапно ворвавшегося в ее размеренную жизнь, чем за русского боярина. Вдруг они пошли драться дальше, и Юрий убил его? Он же грозился… Радмила тревожно прислушивалась к каждому шороху. Может, опять лежит крестоносец где-нибудь в лесу? Но теперь уже мертвый!

Начало темнеть, и становилось страшно.

Всего за два месяца одинокая красавица привыкла к надежной защите сильного мужчины, и теперь она почувствовала, как его не хватает. Стало тяжело на душе, и девушка, вытянув руки вдоль стола, печально положила голову на запястья. Гулкие удары в висках не давали ей успокоиться.

— Что с ним? Может, погиб? — Радмила никак не могла отогнать назойливую мысль.

Вдруг ей показалось, что на крыльце послышался легкий шорох. Она вскочила как ошпаренная, но потом взяла себя в руки и осторожно прокралась к двери. Радмила прильнула к узкой щели возле неплотно закрытой двери и увидела, что Ульрих сидит на крыльце, сгорбившись и обхватив голову руками. На секунду ей показалось, что он ранен, и Радмила, мгновенно распахнув дверь, бросилась к нему.

Немец поднялся во весь свой огромный рост и с довольным видом прижал девушку к своей широкой груди. Радмила от облегчения расплакалась.

— Ничего, ничего, — шептал Ульрих, поглаживая ее по волосам, — все хорошо.

Вдруг ее пронзила страшная мысль: это Ульрих расправился с молодым боярином, - и она отпрянула от него как от горячей печки.

- Где Юрий? Ты убил его? - со страхом спросила Радмила, вспомнив быструю смерть разбойников.

- Почему его жизнь так тебя интересует? А если бы и убил, так что? - злобно перекосился тевтонец. - Он что, твой любовник?

Оскорбленная Радмила вырвалась из его рук, вбежала в дом и уселась на лавке в углу возле кровати. Ульрих по-своему понял ее порыв и вошел вслед за ней тяжелыми недобрыми шагами. Тевтонец опустился на скамью и угрюмо уставился в темный угол, где притихла Радмила.

— Что ты шарахаешься от меня? — вдруг его резкий голос нарушил застоявшуюся тишину, — ты что, крутишь с этим Юрием?

— Какое тебе дело? — вдруг неожиданно для самой себя рассердилась Радмила, — ты что, муж мне?

— Вы все женщины обманщицы! — не ответил на прямо поставленный вопрос крестоносец, — я это по себе знаю.

— Я не давала тебе никаких обещаний, и ничего тебе не должна! — взволнованная Радмила встала и вытянулась от волнения.

Немец медленно повернул голову и вцепился в непокорную язычницу тяжелым жестким взглядом. Вдруг он вскочил и, схватив Радмилу за руку, с силой дернул ее к себе, так, что затрещал рукав ее рубашки.

— Нет уж! — заревел он, заглядывая в бездонные синие глаза, — я здесь второй месяц обхаживаю тебя, а ты крутишь с другим? Не выйдет!

Радмиле было больно от жестких пальцев рыцаря. Он схватил ее обеими руками за плечи и так сильно прижал к себе, что девушка ощутила гулкие удары его сердца. Рука мужчины скользнула по ее спине и, нащупав завязки ее одежды, с силой дернула вниз, понева с треском полетела на пол. Радмила ахнула и, подхватив остатки своего наряда, бросилась к двери, на выход. Но немец мгновенно настиг ее и окончательно сорвал с нее верхнюю рубашку

— Нет! Ты же обещал! — взвизгнула полураздетая девушка, но Ульрих уже потерял над собою контроль и, крепко сжав ее запястья, захватил их в одну ладонь и удерживал за спиной. Его жесткие губы впились в ее рот, не давая вымолвить и слова. Другой, свободной рукой, мужчина продолжал раздевать девушку, срывая последнее, что осталось на ней - нижнюю рубашку.

— Оставь меня в покое! Вспомни свое обещание! — закричала Радмила, наконец, освободившись от его жадного рта.

— Прекрати это дурацкое сопротивление! Я безумно хочу тебя! — прохрипел Ульрих. - тебе мил этот русак? Какое обещание обманщице? Ты ведь спала с ним? Я же видел, какой он растрепанный уходил из твоего дома!

— Какое тебе до этого дело? Еще не хватало, чтобы каждый мужик командовал моей жизнью! — завопила взбешенная девушка, изо всех сил пытаясь отодвинуть от себя горячие губы насильника.

Ульрих на мгновение остановился, но опять набросился на нее с еще большей яростью.