Любовь леди Эвелин

Даже сквозь перчатки Эвелин ощущала жар его рук. Он медленно поглаживал пальцем ее ладонь через тонкую лайку, и ее сердце тревожно забилось. Глядя в его красивое лицо, Эвелин ощутила небывалое волнение и поняла, что вот-вот готова нарушить данное самой себе обещание держаться от Джека Хардинга на безопасном расстоянии. Неужели у нее нет сил противиться его обаянию?

Ну почему он так красив и неотразим?

Стараясь побороть желание быть ближе к нему, она поднялась и шагнула к столу. Опустила глаза и заметила толстую стопку законодательных актов.

— Чем вы занимаетесь?

— Изучением законов. — Джек поднялся и тоже подошел к столу.

Книга была раскрыта на уголовном праве, и Эвелин внезапно осенило.

— Вы делаете это для Рэндольфа?

— Пытаюсь разработать линию защиты на случай, если его осудят за убийство.

— Думаете, до этого дойдет?

— Мое дело подготовиться к процессу. Откровенно говоря, у Рэндольфа нет ни денег, ни хитрости, чтобы вечно скрываться от сыщиков.

Эвелин повернулась к нему:

— Я могу вам помочь. Я много знаю о юриспруденции и сама разработала несколько линий защиты. Если Рэндольфу придется предстать перед судом, я могу помочь вам приготовиться к слушанию.

Джек поднял руку:

— Подождите, Эви. Я работаю один. Мне прекрасно известно, что вы очень образованны. Однако книжная теория разительно отличается от реального слушания в зале суда.

— О чем вы говорите?

— В университете вас не научат, как общаться с судом присяжных из двенадцати человек. Тут нужен жизненный опыт.

— А как же насчет законодательных актов, норм доказательственного права и свидетельств, полученных из вторых рук?

— Это все теория, Эви. Только на практике можно узнать, как общаться с людьми, как представлять дело в выгодном свете. Поверьте, для достижения результата это даже важнее.

— Да вы актер.

Джек пожал плечами, ничуть не раздосадованный ее обвинением.

— Возможно, так и есть.

Эвелин решила сменить тактику. Если разумные доводы на Джека не действуют, то, может быть, ей стоит упомянуть о своем затруднительном положении?

— Пожалуйста, позвольте мне помочь, Джек. У меня все мысли спутались, и я уже несколько недель как следует не спала.

Он раздраженно вздохнул и провел рукой по волосам.

— Хорошо. — Джек подвинул к ней книгу. — Начинайте просматривать законодательные акты. А я почитаю прецедентное право, вдруг появится что-нибудь стоящее.

— Спасибо.

— Хотите вина? День уже заканчивается, и я как раз собирался выпить до того, как вы пришли.

Эвелин кивнула, и Джек подошел к буфету в углу комнаты.

Она притворилась, что читает, а сама украдкой наблюдала, как он наливает вино в бокалы. Без сюртука его плечи казались еще шире, под белой рубашкой перекатывались крепкие мускулы. Последним писком мужской моды были сюртуки с накладными плечами, но Джеку в отличие от других представителей высшего света это было не нужно.

Он вернулся к столу, подал Эвелин бокал с вином и поднял свой.

— Давайте выпьем за самую красивую помощницу, какая только у меня была.

— За то, чтобы найти все, что нам нужно, — добавила Эвелин. — Я довольно хорошо разбираюсь в этих делах.

Джек пристально взглянул на нее:

— Вы очаровательны в своем стремлении отыскать истину.

Она села на диванчик в окружении книг. Джек расположился за столом. Больше часа оба молча работали. Время от времени они обменивались мыслями, пока Джек не удостоверился, что они ничего не забыли на случай, если понадобится защищать Рэндольфа.

Вино ударило Эвелин в голову, а от беседы с Джеком стальные тиски, сжимавшие ее сердце, чуть ослабли. Он приводил примеры из своего опыта, вспоминал, как сражался за клиентов, которых считал невиновными, хотя улики были против них.

Были и другие случаи, когда обвиняемый действительно совершал преступление, но Джек все равно соглашался представлять его в суде. Эвелин слушала как завороженная. В отличие от других мужчин Джек говорил не только о себе. Он беспокоился о том, чтобы как можно лучше представить в суде своих отчаявшихся клиентов, которые зависели от него, порой в полном смысле слова вверяли ему свою жизнь.

Он говорил уверенно и спокойно, и Эвелин была поражена его острым умом и изобретательностью. Она внесла кое-какие предложения по делу Рэндольфа и была в восторге от того, что Джек принял некоторые из них.

Он снова подлил ей вина, и они работали еще полчаса. Был прохладный майский вечер, в открытое окно врывался освежающий ветерок. Подняв глаза, Эвелин увидела, как Джек отвел от лица прядь каштановых волос. Она тут же вспомнила о днях в «Линкольнз инн», когда он вот так же сидел за изучением научного труда.

Привычка — вторая натура, подумала Эвелин.

Джек поднял глаза и поймал ее взгляд.

— Что такое, Эви?

— Я так беспокоилась, когда не получила от вас вестей, — призналась она. — То и дело представляла, как виконт Гамильтон крадется за вами в доме Бесс.

Зеленые глаза Джека потемнели. На мгновение Эвелин замерла, опасаясь, что зашла слишком далеко, высказала свои сокровенные чувства.

Он медленно поднялся, отодвинул стул, и ее пальцы крепче сжали книжный переплет.