Любовь меняет всё

– Ничего серьезного, – с неудовольствием ответил доктор, у которого отобрали его любимого конька. – Небольшой жар, он пройдет в течении пары дней и ваша барышня будет снова весела и здорова, как молодая козочка.

Обе леди вздохнули с облегчением, оснований сомневаться в словах доктора у них не было. Доктор выписал лекарство, наказал, как ухаживать за больной и, выпив чашку ароматного чая, отбыл восвояси.

Глава 7.

Следующую неделю миссис Дермот с сестрой не отходили от постели Джулианы.

Доктор оказался прав, через несколько дней болезнь Джулианы отступила. Но нравственное потрясение оказалось слишком велико для нее. Несмотря на то, что физически она поправлялась быстро, глаза у нее потухли. Целыми днями она сидела, уставившись в одну точку, и с неохотой отвечала на все вопросы, обращенные к ней. Напрасно все близкие пытались ее растормошить и вывести из этого состояния – Джулиана оставалась равнодушной ко всем занятиям, которым прежде она отдавалась со всей душой. Напрасно мать и тетка показывали ей каталоги лучших модных домов Лондона, напрасно ее новые подруги звали на пикники и прогулки – все их усилия пропадали втуне. Джулиана окончательно замкнулась в себе, и даже те беседы, в которых она чистосердечно выкладывала матери, все, что было у нее на душе, даже этих бесед не стало. Это очень беспокоило миссис Дермот: она не знала, что происходит в душе Джулианы. Беспокойство ее возросло во сто крат, когда однажды она обнаружила на ночном столике Джулианы флакон со снотворным.

– Джулиана, девочка моя, ты так плохо спишь, что тебе понадобилось снотворное?

– Нет, мама. Оно мне не для этого. Я воспользуюсь этим средством в крайнем случае, если мне станет совсем невмоготу…

– Доченька, даже не думай об этом! Это страшный грех! И не стоит тот человек этого.

– Ах, мама, если бы знала, что творится сейчас у меня в душе…

– Так расскажи мне! Я не сплю ночами, потому что не знаю, что с тобой сейчас происходит. Раньше ты была со мной открыта и честна, но сейчас ты совсем замкнулась в себе и я не знаю, что мне думать и что делать.

– Мама, я расскажу, но попозже… Мне слишком тяжело сейчас, чтобы это кому-то рассказывать....

– Тогда отдай мне снотворное и пообещай, что ты не будешь больше думать об этом.

– Хорошо мама. Наверное, ты права, я не должна думать об этом.

– Доченька, что будет со мной, если тебя не станет? Ведь ты – смысл моей жизни. И твое счастье для меня важнее всего. Да, это моя вина, что рядом с тобой оказался мерзавец, но ведь не все люди таковы.

– Мама, я понимаю, что ты права, но принять это и осознать еще слишком больно. Дай мне время, чтобы прийти в себя. Такой, как прежде, я никогда не стану, страдания меняют нас.

– Но Всевышний никогда не дает человеку испытания, которые свыше его сил. Ты сильная девочка, и я уверена, что справишься с этим.

– Мама, как хорошо, что рядом есть ты. Как хорошо, что ты меня понимаешь…

Забрав у Джулианы флакон, миссис Дермот унесла его к себе и заперла на ключ в своей рукодельной шкатулке. Позже она рассказала обо всем сестре, вместе они провели тщательный осмотр всех аптечных шкатулок в доме и все до одного флакона со снотворным были оттуда извлечены и заперты у миссис Дермот.

Единственное, что осталось неизменным у Джулианы – это ее прогулки по окрестностям. Вначале миссис Дермот настаивала на том, чтобы дочь не выходила одна, а брала с собой кого-нибудь в сопровождающие. Но Джулиана упорно отказывалась, доходя даже до ярости в своей настойчивости. Это было так непохоже на всегда мягкую и сговорчивую Джулиану, что миссис Дермот уступила, опасаясь снова нервного срыва во время приступа ярости. Правда, некоторое время она подсылала слугу проследить за дочерью, но после того, как она его обнаружила, то устроила такой скандал, что больше миссис Дермот не решилась ей перечить и скрепя сердце отпускала ее на прогулки в одиночестве.

Если раньше Джулиана ходила, выбирая свои маршруты, чтобы обойти все излюбленные места в каждой прогулке, то сейчас ей было решительно все равно куда ходить. Она ходила по всем окрестностям, не разбирая дороги. Не раз бывало, что она возвращалась домой с исцарапанными руками и ногами, потому что, идя в своих грустных мыслях, попросту не замечала, как она попадала в густой кустарник, выбираться из которого приходилось, рискуя платьем и голыми руками. Но Джулиане было решительно все равно. В душе у нее была такая рана, что пара царапин от куста шиповника для нее были сущим пустяком, мелочью, на которую не стоит обращать внимания.

Гуляя таким образом, однажды Джулиана забрела на Зеленую тропу, излюбленное место прогулок лорда Кросби. И надо же было такому случиться, что именно в это же время лорду пришла охота подышать свежим воздухом. Он заметил Джулиану еще издали и недовольно зашипел:

– Опять эта несносная девица! Я думал, что она имеет хоть капельку разума, и поняла, что это мое место для прогулок. Ты только погляди на нее, Паркер, она же идет и никого не видит вокруг. Если ее не окликнуть, она врежется прямо в меня. Я уверен в этом.