Любовь мертвеца

Десятилетний Машкин брат Даниил, которого все чаще звали Данилкой, с воинственными криками пытался войти в квартиру через окно (Никитины живут на первом этаже), но ему этого сделать не удалось – мальчишка был затащен внутрь через дверь отцом. Немного повозмущавшись, Даниил сел что-то мастерить. На мой вопрос, чем он занимается, тот ответил, что делает чучело директора школы, которое вместе со своими друзьями намерен завтра сжечь под ритуальные песни и танцы. Затем я обнаружила, что мои тапки приклеены к полу. Машка, обругав братца и отвесив ему несколько подзатыльников, отодрала обувь от паркета, а Даниила в наказание заперла в ванной, где тот изрисовал зубной пастой зеркало и взорвал две петарды.

После под окнами стоял какой-то пацан и кричал: «Даниил, подлый трус, выходи!» Машина мама пыталась его прогнать, но безрезультатно. Маша велела брату выйти и разобраться с приятелем, на что тот ответил, что он не подлый трус и поэтому не выйдет, и залег под диваном. Тогда я решила разобраться с орущим сама. Я просто подошла к окну и сказала, что Даниила нет дома, что он где-то гуляет и поэтому даже под воздействием криков не появится из квартиры. Затем во всем доме почему-то вырубился свет, и мы в темноте искали фонарик. Мне на ногу опрокинули табуретку, а Маша пролила на белую кофту томатный сок. С фонарем мы пошли в ванную ее застирывать, но выяснилось, что нет не только горячей, но и холодной воды. Мария решила взять воду из чайника, но оказалось, что нас кто-то запер, и мы тут же догадались, кто именно. Никитина кричала брату, что, когда выйдет, отделает его как бог черепаху, и колотила по двери. Из плена нас вызволили ее родители, так как Даниил, испугавшись, куда-то спрятался. Машка бегала по темной квартире в поисках брата, спотыкалась и падала. В конце концов налетела на стол, с него слетели чашка и блюдце и разбились, и Машин папа, наступив на осколки, поранил ступню.

Наконец дали свет. Маша застирала кофту, Даниил вылез из шкафа, осколки были собраны и отправлены в мусорку, в комнатах наведен порядок. В общем, можно считать, что вечер в Машкиной квартире прошел спокойно.

Мы с Машкой улеглись спать на одном диване.

– Слушай, Ирка, как ты думаешь, он сегодня придет? – спросила в темноте Маша.

– Откуда я могу знать.

– А тебе сложно ответить, что нет? Почему ты меня не успокаиваешь? – возмутилась Мария. – Знаешь, давай кресло отодвинем, чтоб он в него не уселся, как вчера.

Мы встали и передвинули кресло к шкафу.

– А вдруг он на диван сядет, – предположила Маша, ложась обратно в постель.

– Насчет этого не знаю, но уверена, что рядом с тобой он не поместится, потому что здесь лежу я, – рассмеялась я.

– И ничего смешного! – буркнула Никитина.

Некоторое время мы лежали молча, а потом Машка протянула:

– Давай помечтаем…

– О чем?

– Вот приворожу я к себе Макса…

– У-у, – усмехнулась я. – Давай-ка ты одна помечтаешь, а я лучше спать буду.

– Вот будем мы с ним гулять, как Дианка с Сергеевым, – продолжала Машка.

Я молчала.

– И в школе с ним за одной партой сидеть буду, а то я все с тобой сижу. Наверное, я тебе надоела уж, вот и пересяду…

– Никуда ты не пересядешь! Ни я, ни наша парта тебя не отпускаем…

– Всем лечь на пол, это ограбление! – ворвался в комнату Даниил.

– Пошел вон! – в один голос закричали мы с Машкой.

– А ну, живо убрался к себе в комнату! А то я тебе устрою варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни! – пообещала брату Мария. – Считаю до трех.

– Вы что, юмора не понимаете?

– Раз, два…

Даниил выскочил из комнаты. В комнате наконец-то стало тихо.

Я проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Ирка, мне кажется, что он в шкафу, – прошептала Машка.

– С чего ты так решила? – удивилась я.

– Прислушайся.

Мы затаили дыхание. И в самом деле в шкафу кто-то шебуршал.

– Маш, а твой брат туда никакого животного не засунул? Ну, мышь или ежа?

– Нет, я перед сном туда одежду вешала, и там никого не было, – ответила Маша.

– Что будем делать?

– Это я у тебя хотела спросить.

– Если хочет сидеть в шкафу – пусть сидит, главное, чтоб сюда не вылезал, – подумав, сказала я.

И вдруг дверца шкафа заскрипела, и оттуда вышел наш покойник со словами: «Мария, пойдем со мной». Мы обе заорали, вскочили с дивана и бросились в коридор, где столкнулись с Даниилом. Машка, визжа, колотила рукой по стене, пытаясь найти выключатель. В прихожей появились ее родители. Кто-то из них зажег свет, и я увидела, что Машкин брат стоит в противогазе, завернутый в простыню, а в руке у него череп. Интересно, где он его достал?

– Что случилось? – строго спросил Машин папа.

– Там, в шкафу… – начала Никитина, но я ее перебила:

– Даниил нас напугал.

– Да я к вам и зайти не успел, как вы с криком выскочили! – возмутился тот.

– Не надо было мои тапки к полу приклеивать! – заявила я и продолжила свое вранье: – Мы спали, а он нас разбудил, вот мы и испугались.

– Даниил, ты на улицу больше не пойдешь! Все, пора тебя перевоспитывать! А теперь – марш в кровать! – велел ему отец.

– На… сувенир… – Даниил сунул мне в руки череп и понуро поплелся к себе.