Любовь между строк

– Видишь ли, наше правительство на данный момент подготовило к всенародному обсуждению ПОСТАНОВЛЕНИЕ «О концентрации народных усилий» для решения глобальных хозяйственных проблем нашей страны: догнать Америку, но самое главное – не обгонять её!

– Почему? Мы же на пороге девяностых!

– А, чтобы весь мир не мог лицезреть наши ГОЛЫЕ ЗАДЫ!

– Неплохо! Неплохо! Надо признаться, это очень сво-еврее-мен-ное ПОСТАНОВЛЕНИЕ! Действительно, на полках магазинов нашей великой страны явно имеются вакантные места для народных промтоваров и народных продуктов! Там даже нет следов всенародно любимой сушёной воблы, которую в период НЕПА продавали мешками, а теперь её продают только своим из-под полы и поштучно, да и нормального пива днём с огнём не найдёшь! Кстати, Вы, вероятно знаете, от кого произошла вобла? – и поскольку творческий коллектив молчал, произнёс:

– От кита, приплывшего из коммунизма! Но это большой секрет!

– А знаете, почему в магазинах нет мяса? – Оскар сделал паузу. Со всех сторон послышались всевозможные догадки.

– Говорят, что мы так быстро идем к коммунизму, что скотина… за нами не поспевает!..

– А вот совсем недавно, – начал Вабник, – на туманном Альбионе прошёл международный конкурс художников «кто лучше изобразит голод». Там было написано множество картин, но победил художник из центральной Африки, – он во всё полотно, размером три метра на три, изобразил затянутую паутиной голую задницу и завязанный на три узла половой орган!

– Класс!.. На три узла говоришь!.. Хо-ро-ший ОРГАН! – одобрил Хлебосолов. – Ну что по единой и поехали ко мне на фазенду. К этому же времени к нам должны подъехать мои замечательные барышни из Большого…

– Но вот мы и дома! Кстати, в этой родительской квартире прошли моя юность и часть отрочества. Здесь я начинал приобщаться к искусству. Многие из присутствующих знают, что мне посчастливилось после консерватории длительное время тренировать свой вокал в Большом. Чудесные были денёчки, послевоенных лет! Мы были молоды. И мне однажды даже посчастливилось сыграть с Юрой-Усы в одной редкостной опере, повествующей о силе духа комиссара военных лет.

– Он тогда осветителем при Большом служил. В тот период балет и опера шли реже, чем сейчас. Поскольку в театре мужской персонал был в дефиците, то Юру-Усы, который, как Вы знаете, сейчас у нас работает токарем и по утрам восстанавливает свои профессиональные руки при помощи двух стаканов дефицитной водки. Тогда же он был молод, и ему достаточно было принять на грудь пол стакана для вдохновения и «сугрева», чтобы еле держаться на ногах.

– В том спектакле он исполнял роль одного из санитаров, нёсших носилки, в которых лежал я собственной персоной, в качестве раненого комиссара дивизии. Вначале всё шло гладко, как и положено, они меня успешно донесли до средины сцены, и я начать исполнять предсмертную арию тяжело раненного, подняв забинтованную правую руку высоко вверх. Так вот, в самый ответственный момент «предсмертной арии», видимо доза ранее выпитого спиртного «дошла» до конечной цели и санитары, не удержав носилки, уронили меня на историческую сцену Большого… Публика в зале, вместо того чтобы плакать, развеселилась. В результате – оперу сняли, Усы завершил театральную карьеру, а Ваш «покорный слуга» получил благодарность и грамоту от военного коменданта города, за то, что, и после этого трагического момента, лёжа на полу с шишкой на лбу, продолжил петь арию!..

– Предлагаю спортивный тост, – произнёс Червонюк, – присутствующие подняли ёмкости. Он приложил палец ко рту, изображая свисток судьи, и свистнув, произнёс: «Вбрасывание»…

В ожидании замечательных барышень из Большого, народ продолжал культурно – развлекательную программу. Сергей Павлович продекламировал несколько ярких отрывков из, немеркнущего труда, Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев и Золотой Телёнок», которые стали «всенародными настольными книгами». Эти книги у книголюбов значились как особо дефицитные.

Вспомнили неувядающие высказывания Остапа Бендера типа: «А на вокзалах крали, крадут и будут красть!» «Почём опиум для народа?» …

– Послушай, Иванов, а я тебя, пожалуй, в честь моего дня рождения осчастливлю, подарив эту ЗОЛОТУЮ КНИГУ, – Думаю, что книга, сея, будет способствовать рождению в твоей светлой голове неординарных мыслей. Кстати, там имеется немало интересных жизненных поворотов и решений! Так что дерзай! – Хлебосолов трогательно притянул к себе Оскара и, сделав в книге соответствующую запись, передал подарок…

Шумейко неожиданно поменял тему: «Уважаемые коллеги! Довелось ли кому – либо из присутствующих видеть изделия знаменитой фирмы Фаберже? »…

– Нет, – за всех произнёс Юбиляр.

– А мне довелось. Это я Вам доложу, Божественные шедевры! Абсолютно неземной красоты! – и как в таких случаях говорят, «по многочисленным просьбам трудящихся», стал рассказывать о знаменитом Фаберже: