Любовь между строк

— Только что поступила информация, что освободилось одно место в отеле недалеко отсюда.

— Если это шутка, то несмешная. — Катя покачала головой.

— Нет, вам на самом деле повезло! — Парень быстро написал что-то на листочке и вручил его Кате. — Отель «Зеекант-100», это одновременно и адрес. Выходите отсюда, сразу налево, идете по направлению к бульвару, второй дом справа.

Катя, окрыленная внезапным успехом, двинулась к отелю. Как все здорово! И рядом остановка трамвая, который идет прямо до Конгресс-центра, — не придется подниматься чуть свет! По дороге она впервые заметила, как прекрасен морской пейзаж. Она втайне пожелала, чтобы ей достался номер с видом на море. «Ты должна радоваться любому свободному закутку, даже если это подвал с маленьким клочком неба в окне! Не выпендривайся!» — отругала она саму себя.

Глава 2

«Зеекант-100» оказался примитивным серым двухэтажным зданием, построенным с полвека назад, если не раньше. Впрочем, Катя никогда не была любительницей фешенебельных гостиниц. Она толкнула давно не крашенную дверь и очутилась в вытянутой чулком очень темной комнате, которая служила холлом. Это, конечно, не пятизвездочный отель при Конгресс-центре, облицованный мрамором и латунью. Зато здесь ее не выставят за дверь из-за ошибки службы бронирования!

Стоявшая за стойкой дама поприветствовала Катю по-голландски, поставила в известность о том, что в наличии имеется двухместный номер, и предложила заполнить формуляр. Катя судорожно сглотнула, услышав цену — сто пятьдесят евро за ночь, — но выбора не было. Однако не успела она достать кредитку, как за ее спиной раздался мужской голос:

— Двести за ночь — и номер мой, идет?

От этого голоса Катя вздрогнула. Не нужно было оборачиваться, чтобы по самоуверенной интонации узнать его обладателя: Том Шюрманн из журнала «Мужской мир», автор мерзких женофобских статеек и самый оголтелый мачо из всех, известных ей!

Она окинула его молниеносным взглядом — накачанный красавец с модной стрижкой и небесно-голубыми глазами. Мужчины с такой внешностью ей очень нравились, но от Шюрманна лучше держаться подальше, особенно когда он извергал очередную порцию шовинистического бреда о мужском превосходстве во всех сферах человеческой деятельности, включая чуть ли не деторождение.

— Катя? — радостно ухмыльнулся Том. Из-за самодовольных ноток в голосе оклик прозвучал как требование немедленно запрыгнуть к нему в постель. — Я сразу узнал тебя по твоим рыжим лохмам и упругой заднице!

— Что ты здесь делаешь? — с бессильной яростью спросила Катя, борясь с желанием расцарапать ему физиономию.

— То же, что и ты, разве не заметно? Спорим, тебе не досталось места в Конгресс-отеле.

— Угадал. Но какого черта ты делаешь на этой конференции? Там вряд ли будут обсуждать право женщин на стриптиз или аборты.

— Ну, кто-то ведь должен просветить этих закомплексованных клуш!

— Что я слышу! Тоже мне просветитель нашелся!

— А ты неплохо держишь удар. — Том явно наслаждался перепалкой. — В любом случае, у тебя пока нет комнаты, а значит, мы можем протянуть друг другу руку помощи.

— Протянуть тебе руку? Никогда, — холодно ответила Катя.

— Ну, тогда не руку. Я ни от чего не откажусь.

— Закатай губы-то.

— Ну, как хочешь. — Он повернулся к даме за стойкой. — Значит, даю двести евро. Согласны?

— Эй, я первая нашла эту комнату!

— Зато я плачу больше.

— О’кей, тогда двести десять евро за ночь!

— Тогда — двести двадцать.

— Двести тридцать!!!

— Двести сорок.

— Две…

— Подождите, молодые люди, — вмешалась дама. — Мы предпочитаем селить в двухместные номера двух постояльцев. Если вы не договоритесь, я отдам комнату другим. — И она указала на супружескую пару, ждущую за дверью.

— Вы хотите сказать, что я должна буду делить номер с этим хамом?! — возмутилась Катя.

— Вообще-то я тоже не горю желанием ночевать в одной постели с матерой феминисткой, — парировал Том, — но я, по крайней мере, от этого не умру.

— А с чего ты взял, что я собираюсь умирать? Хорошо, мы вместе берем эту комнату! — выпалила Катя.

«Ну вот, доигралась! Сейчас он возьмет тебя тепленькой!» — пульсировало у нее в голове.

— Видишь, не так все и плохо, — с иронией произнес Том. — Кстати, обожаю трезвомыслящих женщин с рыжими волосами и зелеными глазами.

— Серо-зелеными! А я обожаю мачо, потому что в одном они всегда предсказуемы: как только открывают рот — можно подставлять тарелку. Лапши хватит на целый день!

— Надо же, какой у тебя богатый опыт по части лапши, — отбил Шюрманн и, воспользовавшись ее замешательством, схватил со стойки ключ, после чего, не обращая внимания на будущую соседку, деловито устремился наверх.

«То ли еще будет…» — подумала Катя, следуя за ним.

Долго ждать сюрпризов не пришлось. Катя перехватила наглую ухмылку Тома и застыла: посреди номера незыблемо стояла двуспальная кровать!

— Но ведь ее можно как-то разобрать… — с надеждой выговорила она, поставив свою сумку на ту половину, что была ближе к окну. Номер и в самом деле оказался с видом на море, но Кате было не до этого.