Любовь моя

– Полагаю, сегодня я должна вести себя как девушка, – сказала Агги, глядя в сторону только что ушедшей толпы. – Ты же понимаешь, я бы с радостью осталась с вами.

– Это потому, что девушки плохо тебя слушают? – спросил Эрик. Он никогда не думал, что на свадьбу можно прийти в кожаных брюках и красном свитере с открытыми плечами, пока не увидел Агги.

– У Агги есть несколько рабынь, – как бы невзначай сказал Джейс, обнимая Агги за талию и целуя в щеку. – И я тебя уверяю, они отлично ее слушаются.

Брови Эрика взлетели от интереса.

– Госпожа Ви, а я и не знал, что ты работаешь на два фронта.

Агги дьявольски улыбнулась.

– Стикс, ты еще много обо мне не знаешь. Особенно о моей любимой порочной, испорченной стороне.

На этот раз фыркнул Джейс.

– Да она их просто шлепает. И мне больше нравится смотреть на отшлепанных паддлом девушек, чем на высеченных кнутом мужиков.

– Агги позволяет тебе смотреть? – спросил Эрик, его челюсть едва не доставала до земли. – Серьезно? Черт… А как мне попасть на это шоу?

– Для него это больше наказание, – объяснила Агги.

Она прошептала что-то Джейсу на ухо, от чего тот покраснел до кончиков своих обесцвеченных волос, и даже его темная щетина не смогла скрыть его смущение. Агги шлепнула Джейса по ягодице, затем сильно сжала, и пошла догонят остальных девушек.

– Колись, что она тебе такого сказала, что ты так покраснел? – спросил Эрик.

– Если я расскажу, она меня накажет, – улыбаясь, ответил Джейс.

– И это плохо? – спросил Трей, посасывая леденец. – Мы знаем, ты кончаешь от всей этой хрени. И если твоим наказанием будет возможность посмотреть, как она будет шлепать цыпочек, то я не прочь к тебе присоединиться. – пирсинг немного мешал ему говорить.

Эрику стало интересно, от чего он оторвал Трея, когда позвонил ему днем. Он знал, Трей носил штангу в языке в исключительных случаях. И его свадьба точно не была таким уж важным событием для Трея.

Джейс разглядывал свои ботинки, пока говорил.

– У Госпожи Ви сегодня встреча с шестью домохозяйками. Они хотят попробовать БДСМ игры после прочтения одного эротического романа.

– Ооо, – пропел Трей. – И ты будешь ей помогать. Шесть женщин за раз. Кажется, такого не было даже у Седа.

– Было пару раз, – громко смеясь, ответил Сед.

– Тренога, и чем ты заслужил такое наказание?

– Ничем. Просто ей нужен помощник. Агги считает он может превратить парочку из этих женщин в Домин. А наблюдение за Агги за работой лишь делает наш секс более страстным.

– Тренога, я понимаю, почему она бьет тебя. Но почему она разрешает другим женщинам бить своего раба?

– Эрик, я не ее раб. Я просто кончаю от боли.

Эрик поднял обе руки в знак примирения.

– Прости. – Эрик знал, как сильно мог ему врезать Джейс. И не хотел стоять перед алтарем с фингалом.

– Ладно, Эрик, – сказал Сед, почесывая шеи и разглядывая небо над головой. – Разве ты не должен собираться или еще что-то? Я думал, ты сегодня женишься.

Так и было. Он прогнал другие мысли из головы, решив сосредоточиться только на этом. Он расстегнул чехол смокинга, увидел, Трей принес пиджак и брюки, но никаких признаков, рубашки, носков и ботинок.

– Трей? А где все остальное?

– Ты о чем?

– Рубашка, обувь и прочая фигня.

– Ты сказал принести твой счастливый смокинг. Ты ничего не говорил о рубашке и обуви.

– Ты полагаешь, я должен жениться в футболке и кедах?

Как по команде четыре участника группы кивнули в унисон.

– Ага, – сказал Брайан, – Это будет в твоем стиле.

– Реб не будет возражать. Она любит тебя таким, какой ты есть, – успокоил его Джейс. – Так же, как Агги меня.

– А Мирна меня, – добавил Брайан.

– А Джесс меня, – сказал Сед.

– Ха, да тебя никто не любит, – ответил ему Эрик. – Она с тобой пока не найдет путнего мужика.

После этого он получил подзатыльник, который вероятней всего заслужил.

Эрик накинул пиджак поверх белой футболки. Посмотрев на себя зная, что выглядел бы не таким посмешищем, появись он в нормальной рубашке и галстуке.

– Ей это не важно, – повторил Джейс. Хлопая его по спине.

– За то важно ее матери.

– И с каких пор тебе есть до этого дело? – спросил Трей.

Эрик молча пожал плечами. Может, все дело в том, что его последним воспоминаниям о матери бы день, когда она отдала его сотруднику социальной службы. Но если честно, он едва мог вспомнить, как она выглядела или звук ее голоса. Он помнил, каково это ждать ее возвращения. Ждать. И ждать. А потом понять, что она не вернется за ним, он не стоил ее времени. Но эта глупая сука не стоила его времени.