Любовь моя последняя

— Признаю, что вначале он произвел на меня впечатление милого, симпатичного человека. Но потом я многое обдумал. У Романа была не только возможность убить Гвидо Ахенваля, но и веские мотивы. Видите ли, Роман — единственный родственник Этты Ахенваль и ее наследник. Если предположить, что в субботу ночью он видел, как Ахенваль залез в свою квартиру через балкон, куда Этта только что вернулась, тогда он точно знал, чего хочет Ахенваль. А именно — освободиться от своей жены, чтобы завладеть ее состоянием. Вот Роману и пришла в голову мысль полезть за Ахенвалем в квартиру и убить его. Тем самым он становится единственным владельцем этого состояния.

— Вы имеете в виду, что Роман хотел убить Ахенваля после того, как тот убьет жену?

— Разумеется. Так он освободился бы от обоих. А полиция рассматривала бы этот случай как убийство с целью грабежа, жертвами которого стали оба супруга. Роман унаследовал бы фабрику и магазин, и тогда его невеста согласилась бы, наконец, выйти за него замуж. Но в туже ночь Роман понял, что просчитался. Он слишком рано попал в квартиру. Ахенваль еще не закончил своего дела, и Этта была жива. Первым, к кому она побежала после того, как увидела, что случилось, был он сам, ее кузен Роман… Убийца.

— После этого он советует ей как можно быстрее вернуться в отель, чтобы подозрение не пало на нее.

— Да, и это выглядело по-дружески и заботливо, хотя на самом деле — совет весьма дьявольский. Он знал, что подозрение будет направлено на нее.

— А при чем тогда Фройдберг?

— Фройдберг? О нем я еще не думал. Предполагаю, что Роман не знал, что он уже в Мюнхене. Ему было важно, чтобы подозрение пало на Этту.

В глазах Фрайтага заблестели маленькие насмешливые огоньки.

— А после того, как мы удовлетворили его желание арестовать Этту Ахенваль, он, не долго думая, тут же убивает Лору Фройдберг, чтобы усугубить подозрение против Этты Ахенваль. Или мог быть какой-то другой мотив?

— Минуточку… Вы меня совсем запутали, господин комиссар. Я не это имел в виду… У него не было никаких оснований убивать Лору.

— Ага… Теперь до меня начинает доходить логика ваших рассуждений. Он просто перепутал.

— Вот именно… Принял Лору за Этту Ахенваль.

— А как он проник в квартиру?

— У него был ключ.

— Но ведь госпожа Фройдберг звонила у входной двери, и этот звонок должен был заставить его задуматься. Обычно в свою собственную квартиру не звонят, ее открывают своим ключом.

— Каждый может забыть свой ключ.

Фрайтаг откинулся назад и закурил.

— Ваша версия довольно умна. В ней — только одна ошибка, доктор Брюль. В тот час, когда была убита Лора Фройдберг, Роман Кайзер находился на другом конце города в своем офисе.

Поджав губы, Виктор мрачно смотрел перед собой.

— Если это не Роман Кайзер, тогда не знаю… Я сдаюсь.

— Ладно, довольно комбинаций. Давайте факты… Почему вы считаете, что Этта Ахенваль сбежала?

— Она позвонила мне… — И Виктор подробно рассказал о телефонном разговоре. Потом добавил: — Она не назвала имен, только сказала — я не одна. Не знаю, но чувствую, что все это каким-то образом связано с Романом. Говорите, что хотите, господин комиссар!

— Да я ничего и не говорю, — улыбнулся Фрайтаг. — И не спорю с вами. Роман действительно причастен к этому делу. Но то, что он хотел убить Этту, чтобы стать ее наследником… тут я вам не поверю. Впрочем, он бы и не смог этого сделать, даже если бы очень хотел.

— Не смог бы? Кто же ему помешает?

— Мы, дорогой доктор. Роман Кайзер круглосуточно находится под нашим наблюдением.

Виктор удивленно посмотрел на комиссара.

— А почему? Вы же сами говорите, что его не подозреваете.

— У нас есть основания наблюдать за ним, но мы преследуем совсем другую цель, господин доктор. Во всяком случае, вам не надо бояться, что он может убить Этту Ахенваль. Это единственное, чего он точно не сделает.

На столе Фрайтага зазвонил один из телефонных аппаратов.

— Извините, — пробормотал он и снял трубку. — Комиссар Фрайтаг. — Больше он ничего не сказал, лишь молча смотрел на Виктора остекленевшим взглядом. Затем резко поднялся и вежливо произнес: — Мне придется прервать наш разговор, господин доктор.

— Это связано с… госпожой Ахенваль?

— Еще не совсем понятно. Не могу сказать ничего определенного. Но, если хотите, посидите в приемной и подождите. Я потом все расскажу, если будет возможно.

— Что возможно?

На лице Фрайтага мелькнула загадочная улыбка.

— То, чего я жду.

Часы на доске приборов показывали 22.10, когда Этта остановила машину перед своим участком. Ставни дома были плотно закрыты, и она разочарованно прошептала:

— Романа еще нет.

— Ничего страшного, — ответила Рут. — Он вот-вот приедет… Выключи фары.

— Я не знаю… Давай лучше подождем Романа в машине, — с сомнением в голосе предложила Этта.

— Зачем же? Ты что, привидений боишься?

— Я так давно не была в этом доме, Рут… Собственно говоря, никогда не любила его… даже летом… Он всегда такой мрачный, холодный и сырой…

— Не хватает, чтобы ты еще сказала «зловещий». Зловещий дом… — засмеялась Рут. — Пойдем, не будь ребенком, Этта. Через пять минуту нас будет тепло и уютно.