Любовь моя последняя

— Это Этта, Роман. Мне надо с тобой поговорить.

— Минуточку, Этта.

Она услышала, как он встал, щелкнул выключателем и пошел по коридору.

— Что случилось, Этта? — Роман впустил ее, закрыл за ней дверь и крепко взял ее за запястье.

— Гвидо убит, — выдохнула она.

Роман отшатнулся, черты его лица напряглись.

— Убит?

— Его ударили… В нашей квартире, в гостиной. А я была дома, когда это произошло.

— Где ты находилась?

— В своей спальне. Спряталась за шкаф, потому что вбила себе в голову, что убить хотят меня.

— Тебя? Как это? Кто? Сядь и расскажи все по порядку. Только потише, чтобы никого не разбудить. Рут, слава Богу, приняла снотворное.

Этта начала рассказывать обо всем, что произошло, — от первых шагов на балконе и ее внезапного безудержного приступа страха.

— Я думала, что это Осси…

— Осси?

— Ты же знаешь, что я о нем думаю. От него всего можно ожидать.

— Ты никаких голосов не слышала?

— Только голос Гвидо: «Руки прочь!», а в следующий момент тот, другой, видимо, уже напал на него. Через две секунды все было кончено. После этого я еще слышала, как открывалась балконная дверь. Совершенно очевидно, что убийца ушел через строительные леса. Кто это мог быть?

— Да, кто? — Роман помолчал, потом поднял голову. — Ты собиралась переночевать в отеле, и самое лучшее, что можно сейчас сделать, быстро туда вернуться.

— Думаешь, могут обвинить меня? — Губы Этты задрожали.

Роман резко поднялся.

— Быстро в гостиницу, Этта! Выпей коньяк и иди.

— Роман! — испуганно воскликнула она. — Ты же не думаешь, что это я?

— Ты? — тень улыбки скользнула по его лицу. — Нет, Этта, я не думаю, что ты убила Гвидо. Может быть, и полиция так не подумает. Будем надеяться, что нет. Но в любом случае никто не должен знать, что ты была в квартире.

— Если все так, как мы себе представляем, это явное убийство с целью ограбления, господин советник, — произнес ассистент криминальной полиции Дундалек и, не оборачиваясь, локтем закрыл за собой дверь.

Слегка раскачиваясь, он подошел к письменному столу своего шефа, вытащил из подмышки желтую папку, на которой было написано: «Дело об убийстве Гвидо Ахенваля», положил ее перед советником Фрайтагом и начал докладывать.

— Этта Ахенваль, жена убитого, показала, что у ее мужа должно было быть при себе по меньшей мере пять тысяч девятьсот тридцать немецких марок — дневная выручка ее магазина кожаной галантереи, который находится на улице Бриннер. Кроме того, у него были, наверно, и другие деньги, но о них она ничего не могла сказать. Действительно, в портмоне убитого лежало сто двадцать марок и еще мелочь в кармане пиджака. Дневная выручка, толстая связка больших и маленьких купюр, перетянутая резинкой, исчезла. Так как часы, запонки, кольцо из сейфа не взяты, вывод один — парню нужны были только деньги. Он убил Ахенваля и сбежал по строительным лесам.

— А почему дневная выручка была у Ахенваля? — перебил его Фрайтаг. — Насколько я в курсе, дела в магазине ведет его жена.

— Да, так и есть, — продолжал Дундалек. — Вечером она положила деньги в сейф в своей спальне и забыла вытащить ключ. Около полуночи из бара в квартиру заявилась компания — продолжали пьянствовать, и Этта Ахенваль была с ними. Где-то в течение этих полутора часов Ахенваль и взял деньги из сейфа. Она говорит, что так было не раз.

— Что он забирал деньги, которые ей приходилось от него прятать?

Дундалек выпятил нижнюю губу и кивнул.

— Да и вообще, жили они, по всей видимости, как кошка с собакой. По слухам, распадающийся брак. Она обманывала его, он пил.

— Но финансовые отношения были односторонними, имущество ведь принадлежало ей, так? Фабрика и магазин тоже.

— Да. Она унаследовала все от своего отчима.

— А когда она заметила, что в сейфе нет денег?

— После скандала. До того, как ушла в отель. Она показала, что вышла из дома минут на пятнадцать позже остальных, без четверти два, а без пяти два была уже в отеле.

— А Ахенваль?

— Пока еще не ясно, где Ахенваль провел последний час своей жизни. Он расстался со своими собутыльниками и хотел зайти еще в какой-нибудь бар. Парень, который его убил, видно, знал, где он был. Можно также предположить, что парень не чужой. Он хорошо ориентировался в квартире и знал, что деньги были у Ахенваля. Спальня жены находится в конце коридора, окнами на улицу. Балкон выходит на заднюю сторону, на тихую, неосвещенную территорию. Он мог там безбоязненно ждать, пока Ахенваль не вернется домой, а вернулся он предположительно в половине третьего. Потом все произошло очень быстро и почти бесшумно, потому что никто в доме не проснулся. Я предполагаю…

— Дундалек, — прервал его Фрайтаг, — предположения пока оставим. Я быстро просмотрю материал а потом решим, с какой стороны подходить к этому делу. — Он открыл желтую папку и начал медленно перелистывать страницы, делая короткие пометки.

Дундалек откашлялся.

— Что-нибудь неясно?

— Честно говоря, мне пока все непонятно. Кто позвонил? Вообще, можно ли утверждать, что подняла по тревоге линейную службу именно женщина?