Любовь моя

— Я отказываюсь быть обычным. И я скажу тебе, что мы сделаем дальше. — Ему стало неудобно лежать на твердом полу. — Ты снимешь это платье, и мы оргазмом осветим каждую комнату в нашем доме.

Глаза Ребекки расширились от ужаса.

— Но Эрик, в доме шесть спален.

— Нет, в нем: кухня, столовая, кабинет, гостиная, музыкальная комната и четыре спальни.

— Ты никогда не кончал так много раз за одну ночь.

— Миссис Стикс, я не говорил, что оргазм должен быть исключительно моим. Достаточно будет кого-то из нас.

Она склонилась, запечатлев на его губах быстрый поцелуй, оттолкнулась от него и встала.

— Мне нравится эта игра.

— Точно, давай превратим это в соревнование. Пока счет равный 1–1, и победитель, набравший большее количество очков, получит утром завтрак в постель.

— Победитель? — Ребекка медленно покачала головой, от чего ее светлые волосы закрыли пылающие щеки. — Думаю, ты хотел сказать победительница. Знаешь, я планирую выиграть это соревнование.

Эрик оскалился. Конечно, он позаботиться, чтобы она стала победительницей, только не хотел говорить ей об этом.

— Игра начнется сразу, как только ты окажешься голой.

— Тогда теперь придется мне в этом помочь. Я не смогу сама дотянуться до пуговиц.

— С удовольствием, — ответил он, занимая сидячее положение, чувствуя дискомфорт в спине. — Нам нужно добавить одна правило, — сказал он.

— Ты не можешь менять правила, после начала соревнования.

— Но ты еще не голая, так что формально, оно еще не началось.

— Ладно, — согласилась она. — И что же это за правило?

— Никакого секса на полу. По крайней мере, сегодня.

— Но мне разрешено стоять на коленях, да?

Его член дернулся, стоило Эрику представить Ребекку, стоящую на коленях, пока его член погружается ей в глотку.

— Да, но только если ты подложишь подушку.

— Договорились. А теперь сними с меня это чертово платье. Я уже хочу начать играть.

Эрик завел руки ей за спину, и начал расстегивать ее пуговицы на ощупь. Его губы ласкали ее шею, спускались к ключице, пока жемчужные пуговицы вылетали из сатиновых петель. Когда он расстегнул последнюю пуговицу, он погладил ее гладкую спину, прижимая обнаженную грудь к его футболке. Ребекка стаскивала с его плеч пиджак, а следом и футболку. Через минуту они уже оба были голыми, целующимися, стонущими и ласкающими друг друга, все еще сидя на полу в коридоре.

— Куда теперь? — спросила она, ее глаза горели от ожидания, любви и возбуждения.

Возможно ли любить кого-то также сильно, как он любит Ребекку? Блять, да она же само совершенство.

Эрик помог ей подняться, затем встал сам. Он включил в доме свет, взял ее за руку и повел в большую кухню. Огромная, и отлично обставленная кухня, в приглушенном свете выглядела очень уютной.

— Добро пожаловать в нашу кухню, — сказал он. — Здесь я ем.

— А разве ты ешь не в столовой? — спросила она.

— Формально да. И я покажу тебе это чуть позже, — Эрик толкнул Ребекку локтем и она захихикала. — Но в основном я ем здесь. Так быстрее и практичней. Ты голодна?

— Малыш, с тобой я всегда голодна.

— Приятно слышать, но я спрашивал не об этом. Ты не хочешь есть? Мы весь день ничего не ели.

Она ударила себя по лбу, а после накрыла рукой урчащий живот.

— Теперь, когда ты об этом упомянул… с этими предсвадебными подготовками я и забыла о еде.

Эрик открыл холодильник в поисках чего-нибудь съедобного. У них все еще оставалась еда с его дня рождения. Он потянулся сразу к торту.

— Может, съедим торт?

— Я подумала, ты больше предпочтешь пирог, — ответила позади него Ребекка.

Эрик обернулся, едва не выронив из рук тарелку. Ребекка сидела на столешнице, поставив на нее ноги, широко разводя их в стороны, поглаживая клитор двумя пальцами.

— Не хочешь попробовать? Это необычный пирог. Чем больше его ешь, тем сочнее он становиться.

Он обожал, как его милая жена могла в считанные секунды, без каких-либо намеков превратиться в распутницу. Именно это он любил в ней больше всего.

— С виду это очень красивый и вкусный пирог, — сказал он, его рот наполнился слюной, а член с интересом встал. Ему удалось без происшествий донести тарелку с тортом, поставить ее на столешницу рядом с Ребеккой.

— Тебе не холодно здесь сидеть? — спросил он, вставая у нее между ног.

— Я вся горю, так что не замечаю холода мрамора.

Его сердце раздулось от гордости, он страстно ее поцеловал, убирая ее руку в сторону, чтобы заменить ее собой, и стать тем, кто доведет ее до оргазма. Он вставил в нее два пальца, при этом поглаживая клитор подушечкой большого пальца. Ребекка застонала ему в рот. Не в силах подавить желание увидеть, как двигаются его пальцы, Эрик разорвал поцелуй, опустил голову, переводя взгляд вниз. Он работал пальцами, немного расширяя ее, глядя как ее налитая кровью и влажная плоть принимает его ласки.