Любовь, морковь и полный соцпакет

Меня происходящее вышибает из колеи настолько, что я даже удочку из рук выпустить не додумываюсь. Стою себе на берегу, кое-как преодолев пристань, а удочку сжимаю. Папа, наверное, потом еще долго про испорченную леску бормотать будет.

Но какая уж там удочка с леской, когда в нескольких метрах от меня стоит Никита Викторович в одних боксерах и протягивает маме спортивные штаны, которые родительница тут же проворно забирает. Конечно, не приведи бог, шеф их назад нацепить подумает!

А фигура у него, кстати, отменная. То есть, блин, не так. Она у него вообще есть.

Как бы вам объяснить? Я начальника за объект мужского пола никогда и не воспринимала. Так, одетый сын папиных друзей, а тут… А тут он и раздетым бывает…

И пока я ловлю себя на удивлении, боссу, конечно же, приходит в голову обернуться. Ровно за секунду до того, как я решаю отвести взгляд.

Теперь Никита Викторович с интересом смотрит на меня, а я… А я что? Я удочку держу!

- Ну что ты стоишь? – это мама меня спасает, перетягивая внимание шефа на себя. – Заболеть хочешь? Давай быстро в номер!

Боссу дважды повторять не надо. Приняв от моей заботливой родительницы полотенце, мужчина, не забыв бросить на меня прощальный взгляд в стиле: «Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, клянусь священной морковкой и целительной силой свеклы, тебе не жить!», направляется в сторону жилых корпусов.

Да уж, мы не успели провести здесь еще нескольких часов, а этот папин день рождения по степени своей упоротости уже норовит переплюнуть тот, когда дядя Сережа, сослуживец отца, решил научить меня стрелять из ружья.

Кстати, с охотой отношения у меня складываются примерно также успешно, как и с рыбалкой.

Глава 2

Мои родители – золотые люди. Люблю их всей душой, но вот иногда…

- Жень, ну что ты выделываешься? – мама смотрит с неодобрением.

- Я не выделываюсь!

Нет, на самом деле, именно это я и делаю. Сами молодцы, придумали, конечно, тоже…

- Доча, ну ты же видела, какая у Никиты сумка маленькая была. Откуда там запасная одежда? – папин тон, в отличие от маминого – сплошной сахар с ноткой грусти. Знает же, на что давить.

Мало того, что я рыбалку испортила, так еще и Никиту Викторовича искупала. Не специально, конечно, только что это теперь меняет?

Верно, ничего.

- Давай, милая, пока ты сходишь, мы как раз переоденемся и пойдем на ужин. – видя, как я колеблюсь, мама тоже переходит на ласковый тон.

Тоже мне, плохой и хороший полицейский.

- Тут ведь ничего сложного! – вторит отец.

Ага, проще простого. Я смотрю на аккуратно сложенные на кровати родителей вещи и вздыхаю. Блеск!

Особенно притягивает внимание папина футболка с бегемотиками. Одно время мама испытывала особое удовольствие, покупая отцу вещи с забавными принтами. Коллекция у него – музеи современного искусства позавидуют.

Прямо вижу, как Никита Викторович с благодарностью принимает протянутые предметы гардероба, в порыве чувств сообщая, что он больше никогда в жизни не отчитает меня.

Ага, десять раз.

- Давай же, Женя! Никита там, наверное, мерзнет без одежды!

Воу-воу, вот этого только не надо! От упоминания о боссе без одежды стало не по себе. Нельзя же так резко. У меня в голове еще не успел уложиться тот факт, что такая штука, как босс без одежды, вообще существует, а меня в нее еще и тыкают.

- Ладно-ладно! – лишь бы в коридор выйти уже поскорее.

Подхватываю шорты и футболку, даже теоретически не в силах представить, как начальник будет в папином прикиде выглядеть, но послушно иду к выходу из номера, не озвучивая собственное мнение.

От комнаты родителей до комнаты Никиты Викторовича всего две двери по коридору, но за время, потребовавшееся, чтобы преодолеть это расстояние, я успеваю многое обдумать.

Например, прийти к выводу, что решение родителей отдать меня в первый класс в восемь лет – одно из худших в жизни. Как же я сейчас завидовала сверстникам. Выпускные экзамены позади, диплом получен. И никакой летней работы в «Райских садах».

А у меня что? А у меня последний курс впереди.

Конечно, у мамы с папой были причины. Многочисленные переезды, связанные со службой отца, наложили свой отпечаток. Родители должны были получить квартиру лишь в то лето, когда мне исполнялось восемь, поэтому отдали предпочтение варианту, где начало обучения откладывалось на год, нежели смене школы.

Раньше я никогда об этом не жалела – дружный класс, отличные учителя, но сейчас…

Сейчас нужно постучать в дверь номера босса и вручить ему дар родителей.

Ладно, раньше ляжешь… В смысле, раньше отдашь. Ну, вы поняли.

Раз, два, три…

Стучу.

Дверь открывается не сразу, я даже успеваю обрадоваться тому, что Никиты Викторовича нет в комнате, но тут же разочаровываюсь.

Да, босс – тот еще мастер рушить надежды.

Пока слушаю звук отпираемого звонка, вспоминаю, что я там такого умного сказать хотела, однако все мысли, собранные в голове, вышибает, стоит шефу распахнуть дверь. На ум теперь приходит только одна фраза:

- Да что ж такое, почему вы теперь всегда голый?!