Любовь, морковь, свекровь

– Шайтан! – заорал хриплым голосом Ахмет и заметался по комнате. Он выглянул в окно, выстрелил из пистолета и снова исчез. Через секунду показался на крыльце. В обеих руках у него было по пистолету. – А ну, покажись! – ревел он, как раненый бык. – Ахмет никого нэ боится!

Он несколько раз выстрелил в сторону леса, шагнул вперед… и его нога попала в разложенную на крыльце петлю. Тут же сверху на него обрушилась подвешенная на тросе бочка. Она накрыла мусульманина, как сачок накрывает бабочку, прижала его руки к туловищу и выбила из них оружие. Ахмет сделал по инерции еще несколько шагов, споткнулся и покатился с крыльца. Точнее, покатилась бочка, из которой торчали две ноги в китайских тренировочных штанах и кроссовках сорок шестого размера. Бочка скатилась с крыльца, прокатилась еще немного и остановилась. Ноги, торчавшие из нее, судорожно дрыгали. Это было очень похоже на жука, который перевернулся на спину и никак не может вернуться в естественное положение.

Леня, который до этого прятался за углом дома, чтобы не попасть под шальную пулю, выскочил из своего укрытия, подбежал к упакованному в бочку бандиту и пару раз ударил по верхней части бочки здоровенной дубиной, чтобы еще глубже насадить ее на Ахмета. Потом он связал торчащие наружу ноги и как следует закрепил веревку.

– Шайтан! – доносились из бочки гулкие выкрики. – Поганый пес! Я до тэбя доберусь!

– Грузите апельсины бочками, – удовлетворенно проговорил Маркиз, завязывая еще один узел, и бросился к дому.

Дом наполнился едким черным дымом. Леня по кашлю и жалобным выкрикам нашел в этом дыму Лолу и вытащил ее на улицу.

– Ленечка! – радостно воскликнула она, как только он развязал ее руки. – Какое счастье! Я так тебя ждала! Почему ты так долго не появлялся?

Она крепко обняла Маркиза за шею и положила голову ему на грудь. Сначала Лола притихла, потом завозилась и что-то начала говорить. Леня хотел отстраниться и сказать ей, чтобы говорила нормально, потому что так он ничего не слышит, слова уходят куда-то в его организм, минуя уши. Но, почувствовав под руками вздрагивающее тело своей подруги, он отчего-то потерял способность говорить. Горло сдавило, уши заложило, и глаза заслезились, наверное, от дыма. И, странное дело, слова, которые Лола говорила куда-то ему в грудь, стали совершенно понятны, очевидно, Леня слушал их сердцем.

– Я всегда знала, что ты меня спасешь. Я всегда в это верила, – говорила Лола. – Такого просто не может быть, чтобы ты не успел вовремя. Если бы я не верила, я умерла бы на месте прямо там, в том ужасном доме, когда проснулась и поняла, что меня похитили. Ты – самый лучший, самый умный, самый замечательный…

Леня почувствовал вдруг, что ни за что, ни за какие ценности, он не хочет, чтобы прервалось это мгновение. Так бы и стоял всю жизнь, обнимая Лолу. По крайней мере, так он твердо знает, что, пока Лола в его объятиях, с ней не случится ничего плохого, он не допустит.

На поляну въехала машина. Из нее вышел Ухо, который управился быстренько и торопился вернуться. Убедившись, что все уже сделано, Лола спасена и его помощь не требуется, он подошел к валявшейся бочке, из которой торчали связанные ноги, и пнул ее ногой. Тотчас раздались приглушенные ругательства Ахмета. Ухо не обратил на них внимания и прошел в дом, покосившись на парочку на крыльце. Там он прихватил из сеней ведро с водой и залил остатки дымовухи. Дышать стало полегче.

Выйдя на крыльцо, Ухо обошел обнимающуюся парочку и деликатно кашлянул.

– Я, конечно, извиняюсь, – сказал он, – но вы не могли бы прекратить? Хотя бы на время. Место мне кажется не совсем подходящее…

Лола подняла голову и поглядела на Ухо затуманившимися глазами. Потом перевела взгляд на Леню.

– Ой, какой ты смешной! Весь в копоти!

– А сама-то… – ответил Леня.

Наваждение понемногу проходило.

– Ребята, я вам советую продолжить эту сцену дома, – проговорил наконец Ухо. – Конечно, я этим любителям пива машину основательно вывел из строя, но они могут раздобыть другую и нагрянуть с минуты на минуту, так что пора отсюда сваливать!

– Да, – согласился Маркиз, посерьезнев. – Только сначала нужно отдать один должок.

Он взял мобильный телефон Ахмета, валявшийся на столе, просмотрел исходящие звонки и нашел среди них номер, числившийся за интернатом для проблемных детей.

Трубку сняли очень быстро, и тут же раздался напряженный мужской голос.

– Что вы снова звоните! – проговорил он. – Ведь мы обо всем договорились! Я принял ваши условия! Я откажусь от участия в строительстве, отдам заказ конкурентам… но и вы выполните свое обещание и отпустите мою жену!

– Постой, дорогой, нэ торопись, – проговорил Леня, подражая голосу Ахмета, – Мы тут с парнями подумали… жена твоя – дэвушка хорошая, всех нас ублажила, мы нэ хотим делать, как те козлы велели. Жалко нам ее. Мы ее отпустим, если ты нам сейчас привезешь дэсять штук баксов.

Леня подмигнул Лоле и поднес к ней телефон. Лола хрипло, развязно засмеялась и проговорила пьяным голосом:

– Оле-ежек, они хорошие ребята… ну, дай ты им денег, и все будет как надо!