Любовь.mp3

Окрик Эроса словно подстегнул Палермо. Тот вдруг схватил девушку за руку, потянул к себе, но Заноза, выкрикнув в его адрес что-то обидное — сквозь монотонный говор гемов донеслось лишь «ощипанный петух», — с яростью вырвалась и, стрекоча каблучками, побежала к двери. Но Палермо снова догнал ее, неловко попытался обнять, но Занозу, видимо, он достал окончательно. Резко развернувшись, девушка вмазала ему безжалостного леща. Палермо от неожиданности отпрянул, затем обмер растерянно, похоже, прислушиваясь к обидному звону в ушах. Заноза же ретировалась как ни в чем не бывало. Лишь зыркнула вызывающе в сторону Эроса. «Не до тебя, детка. А то б я тебе показал», — пронеслось в голове Эроса, да тут же осело на сердце горькой золой.

Марго прокомментировала по-своему, по-женски:

— Вот-те на! Наш Палермо влюбился.

— Загнал пацан занозу, — глупо хохотнул Хром. И машинально потрогал серьгу в левом ухе: на месте ли?

— Загнал, — согласно кивнул Эрос. Вздохнул. — В самое, блин, сердце.

Эрос имел в виду совсем другую занозу и совсем иную жертву. Он присел подле Кондрата, продолжавшего глядеть на него черными стеклянными очами, будто запекшимися в углях его мятежной души. «Эх, Кондра, Кондра», — Эрос взял его за руку — та оказалась еле теплой, но, в отличие от невидящих глаз, живой. Пульс, правда, прощупывался с трудом. «Вдруг ты и в самом деле помрешь, — Эрос впервые испугался за друга. — Успеть бы…»

— Черт, что за денек! Сегодня все против нас, — явно расстроенный оплеухой, посетовал Палермо. Он решил больше не догонять драчливую ведьмочку. Уже догнался.

— Не обобщай. И не примеряй на всех свою пощечину, — тряхнув всклоченной шевелюрой, язвительно заметила Марго. — Кое-кому из нас досталось гораздо круче, чем тебе.

— Да, ты права, извини, — Палермо сник и обиженно замолчал.

— Ладно, не дуйся. Что, до сих пор болит?.. Ерунда, до свадьбы доживешь.

— Иди ты!

— Иду, уже иду. Хром, пошли со мной, — Марго увлекла за собой Хрома. — А то народец кругом попался. Тупей тупого! Никак не может просечь, что он здесь лишний. Придется кое-кому показать на дверь.

— С кого начнем? — засучив невидимые рукава — Хром был в футболке, — с нарочитой деловитостью уточнил он.

— Да хоть с того борова, — Марго кивнула в сторону Ивана Ильича. Не успев как следует проснуться, тот уже что-то усиленно жевал. — Видишь, мужика снова на хавчик пробило? Кондрат ему лекцию прочел о высокой нашей миссии, а он жрет, как свинья…

Марго и Хром пошли выпроваживать гостей, бесцельно засидевшихся, застоявшихся в доме Гапонов. Огонек отправилась на поиски Нонны Юрьевны — и пропала сама.

15

Ноги у Эроса невыносимо затекли, но он продолжал упрямо сидеть на корточках, не выпуская Кондратовой руки из своей. Казалось ему, совершенно безотчетно виделось: отпусти он руку — и Гапона не станет.

— Надо бы все-таки вызвать «скорую», — присаживаясь рядом, не совсем уверенно напомнил Палермо. — Мы теряем время.

— Не надо, — почти шепотом, но очень внятно отрезал Эрос. Отпустив руку Кондрата, еще несколько мгновений молча сидел над его телом — не то задумался над чем-то неземным, не то прощался с другом. Заговорил потерянным голосом. — Тише едешь, живее будешь…

Эрос вдруг вскинул голову, хлестнул Палермо отчаянным взором, полным ужасных слез — кроваво-красных, вероятно, от отразившихся в них бокалов и бутылок с недопитым вином.

— А-а-а… — в первый момент Палермо обомлел. Но в следующий миг страх прорвал плотину сдержанности и благоразумия — Палермо заорал как ненормальный. — Так что теперь — сидеть сложа руки?!

— Не ори, я не глухой! — в ответ гаркнул Эрос… Вдруг, как по команде, оба замолчали. Эрос украдкой огляделся — они остались в комнате вдвоем. Потом с тревогой посмотрел на Кондрата — голова его безжизненно повисла на груди, как подрубленная.

— Что это было? — бессознательно оглядываясь, спросил Палермо.

— Усталость. Обыкновенная усталость и страх смерти. Никакой мозг не выдержит долго такого напряжения.

— Я не о том. Что сталось с Гапоном?

— Ты что, не догоняешь? Рулетка.

— Рулетка? Какая еще рулетка? Что ты мне втираешь?!

— Не заводись. Ты ж сам ее собирал.

— Да-а?.. A-а, гемолот! Так это всего лишь железка! — приподняв голову, Палермо с недоумением посмотрел в сторону гемвера, на венчавшую его гемолот; словно поймав взгляд «папочки», рулетка ответила ему радостной вспышкой брусничных огоньков. — Как она может убить?

— Запросто. Например, как Савла… Вспомни, Кондрат нам не раз об этом рассказывал.

— Смеешься? Разве можно запомнить все бредни, что он впаривал нам?

— Верно. Но о гемолот ты не мог не знать. Раз собирал ее собственными руками. Ведь ты сам признал это?

— Слушай, хватит припирать меня к стенке! Да, я предпочитаю работать руками. И терпеть не могу лезть не в свое дело! Мне по барабану, для каких целей Гапон использовал гемолот.

— Ах, вот оно что! — Эрос пристально смотрел на приятеля. Взор его был враждебно-холодным, будто он впервые видел этого лысого парня. — Ты просто боишься ответственности. Ты трус, Палермо!..

— Замолчи сейчас же!