Любовь на Бродвее

Джаффи разглядывала очередь, удивляясь тому, что в ней стояла самая разнообразная публика, начиная от седовласых бабушек до детей в коротких штанишках, и даже мужчина со сложенным зонтиком и в шляпе котелком. Неожиданно он повернулся к ней лицом.

Это был Финки Аронсон, поклонник зарубежного кино. Они находились достаточно далеко друг от друга, чтобы можно было разговаривать, но он улыбнулся ей и снял шляпу в молчаливом приветствии.

Джаффи с трудом отвела глаза. Казалось, он завораживал ее, как змея. Однако ей не хотелось, чтобы Финки понял это. Она перевела взгляд на мужчину перед ним и вздрогнула, узнав парня рядом с Аронсоном. Она не могла вспомнить его имени, но по лицу точно знала, что он ей знаком. Он тоже узнал ее и улыбнулся. Это была недобрая улыбка. Затем он наклонился и что-то сказал Аронсону.

— Пойдем отсюда, — проговорила Джаффи сквозь зубы и двинулась вперед. Карен и Фрэнк последовали за ней.

Они дошли до Сорок второй улицы.

— Будь я проклят! — радостно воскликнул Фрэнк. — Вот она! — Он закинул голову, чтобы получше рассмотреть огромную рекламу сигарет «Кэмел», которая пускала в воздух настоящие кольца дыма. Это был символ Таймс-сквер для большинства людей в мире, как для американцев, так и для иностранцев. Иностранцы…

Джаффи вспомнила.

— Франсуа Фибо, — сказала она.

— Что? — Карен не слышала ее, зачарованная кольцами дыма.

— Ничего, — сказала Джаффи. — Просто размышляю вслух. — Но это не было пустяком, напротив, от ужаса у нее пробежал холодок по спине. Финки Аронсон собрался в кино с французом, с которым Пол встречался в Лондоне. Человек, знакомство с которым он отрицал, но который явно смутил его.

* * *

— Итак, мисс Кейн, прошло довольно много времени. — Аронсон, как всегда, говорил мягким, вкрадчивым голосом. — Мы не беседовали с тех пор, как вы оказали мне небольшие услуги в Мексике.

— Ваша память изменяет вам, — сказала Джаффи. — Вы забыли Браунсвилл.

Он не стал увиливать:

— Я не забыл. Но мы не встречались тогда. Поэтому сегодня мне особенно приятно видеть вас.

— Не могу ответить тем же.

Аронсон улыбнулся. Он всегда казался глухим к ее оскорблениям, к ее почти нескрываемой ненависти.

Сегодня он устроил то, что называлось коротким рандеву, в низкопробном кабаке на углу Пятьдесят шестой улицы и Колумбус-авеню. Он позвонил ей на следующее утро после встречи на Бродвее.

— Прошу извинить за такую обстановку, — сказал он. — Но здесь совершенно уединенное место, не правда ли? Когда вы услышите то, что я скажу, вы оцените это.

— Я не хочу слушать то, что вы скажете. Я ужасно жалею, что наткнулась на вас вчера.

— Это случайность, — сказал он. — Я мог бы подождать немного, если бы вы не увидели меня с месье Фибо, но рано или поздно наша встреча состоялась бы.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — сказала Джаффи.

Пожалуй, впервые она плохо сыграла свою роль.

— Это недостойно вас, моя дорогая. И Франсуа, и я сразу поняли, что вы узнали его.

Не было смысла отрицать это.

— Я не «ваша дорогая», — сказала она.

Финки помешал бледный чай с лимоном. Джаффи отказалась что-либо заказывать.

— Вы дорогая своего мужа? — тихо спросил он. — Это очень важно знать.

Джаффи не смогла сдержать свой испуг. Она никогда не сомневалась, что Пол мог заручиться поддержкой своих мафиозных друзей, чтобы удержать ее, но не думала, что он уже сделал это. Она еще не предпринимала попыток избавиться от него, так почему же он начал действовать?

— Вы выглядите весьма озадаченной, — мягко сказал Аронсон. Беседа проходила шепотом, хотя в ресторане почти никого не было. — Возможно, мне следует пояснить, что Пол ничего не знает о нашей сегодняшней встрече.

— Тогда что мы здесь делаем? — Джаффи подчеркнуто резко выговаривала слова. — И к чему этот француз?

— Ax да, — произнес Аронсон с явным самодовольством. — О самом главном. Наверное, мне следует начать с самого начала. Это довольно длинная история, мисс Кейн. Полагаю, вам надо устроиться поудобней.

Может быть, чашечку кофе?

— Я ничего не хочу, — мрачно сказала Джаффи. Больше всего ей, впрочем, хотелось встать и уйти, но она не осмелилась. Возможно, он собирается показать ей еще какие-нибудь фотографии. Как в тот давний вечер, когда он показал один из снимков, где Майер нес плакат вместе с членами Союза молодых коммунистов.

— У меня есть кое-какая информация, — сказал Аронсон. — Франсуа рассказал мне очень интересную историю.

Джаффи сложила руки на столе и испытала некоторое удовлетворение от того, что пальцы не дрожали.

— Что за история? Какое отношение она имеет ко мне?

Джаффи вдруг поймала себя на том, что с нетерпением ждет, когда он начнет говорить, что она вовлечена в действие, которое выстроил Финки Аронсон. Она не могла остановить его, хотя знала, что с каждой секундой еще глубже погружается в отвратительную трясину.

— Я думаю, вы никогда не слышали об Оберете Клаусе Варнхайме, капитане гестапо? — Его елейный голос с явным удовольствием сделал ударение на слове «гестапо».