Любовь на Бродвее

— В двадцать восьмом году на Бродвее было выпущено около двухсот постановок. В этом же году мы сможем увидеть не более семидесяти. Мы живем в жестоком мире, и моя задача сделать такое шоу, которое стало бы хитом, чтобы инвесторы не потеряли последнюю рубашку и я мог бы снова прийти к ним и получить деньги на новую постановку. Если я не добьюсь этого, через несколько лет на Бродвее ничего не останется. Я не хочу быть полнейшим сукиным сыном и стараюсь заглянуть в будущее нашей профессии.

Фаин остановил свой взгляд на Тони:

— Я разговаривал с Дэвидом. Он должен сделать пьесу более жизнерадостной. Кроме того, я хочу обойтись без Шейлы Райт и поставить вместо нее мисс Кейн.

В противном случае я выхожу из игры.

Ультиматум прозвучал, как гром среди ясного неба.

Джаффи сидела неподвижно. Она почти не дышала. Тони крутил в руках чашку с холодным безвкусным чаем, наблюдая, как вращается жидкость.

— Шейла Райт — актриса, чье искусство было высоко оценено в Англии, сказал он наконец, — и у нас с нею подписан контракт.

— Подписан в Лондоне. — Очевидно, Фаин все предусмотрел. — Мой адвокат утверждает: этот контракт не может быть защищен в американском суде. Во всяком случае, я готов предложить ей существенную компенсацию.

— Джаффи не годится для этой роли.

— Наоборот, она выглядит вполне подходящей.

Тони задумался.

— Нет, — сказал он наконец. — Нет. Ты выхолащиваешь мой спектакль, Фаин. Я не соглашусь.

Час спустя они так и не пришли к компромиссу, и Фаин ушел.

И тут Джаффи, молчавшая во время их дискуссии, взорвалась:

— Черт побери, что происходит, Тони? Почему ты так упорствуешь? Ни ты, ни я не виноваты в том, что Шейлу отстраняют. Я не просила ведущей роли, но если так случилось…

— Ты не сможешь. — Тони произнес эти слова холодным, невозмутимым тоном. — Ты еще не способна играть такие роли.

— Нет, способна, черт побери! — Джаффи бросилась к нему и начала молотить кулаками по его груди. — Способна! Способна!

Защищаясь, он схватил ее за запястья:

— Замолчи и не устраивай истерики. Здесь не сцена, Джаффи, и мы не играем. Нельзя игнорировать Шейлу, иначе я больше никогда не смогу работать в Лондоне.

Все знают, что мы с тобой спим. Отстранение Шейлы будет воспринято так, как будто я сделал это только для того, чтобы дать ведущую роль своей подружке. Такие интриги, может быть, допустимы в Нью-Йорке, но в Англии общество отвергнет меня за это на всю жизнь.

— Ах, вот в чем дело! — прошипела Джаффи сквозь стиснутые зубы. Наконец-то ты сказал правду. Тебя беспокоит только собственное будущее.

— И твое тоже. Ради Бога, выслушай меня!

Джаффи, подумав немного, кивнула, и он освободил ее руки.

— Джек Фаин деловой человек, и его интересует денежная сторона дела. Мы же с тобой, Джаффи, хотим добиться успеха в своем искусстве, шумного одобрения в прессе. Я хочу, чтобы каждый критик в Нью-Йорке понял, что ты не просто красивая женщина, но и чрезвычайно одаренная актриса. Могу ли я позволить тебе играть роль, для которой ты совсем не подходишь и профессионально не готова? Провал задержит твое продвижение лет на пять. Ведущие режиссеры, как здесь, так и в Англии, еще не представляют, каким талантом ты обладаешь. В случае неудачи тебя даже не станут прослушивать на роли, которые ты могла бы получить.

Джаффи по-прежнему дрожала, но теперь уже не от ярости. Тони был, конечно, прав, и она изнемогала от любви к нему.

— О, Тони, почему я такая глупая? — Она прижалась к нему, обняв за шею, и приподняла лицо, подставив губы для поцелуя. — Я люблю тебя, — прошептала она, когда он прильнул губами к ее губам.

Тони был нетребовательным любовником, нежным и ласковым, как она говорила Карен, впервые испытав его ласки. Он делал все так, как она ожидала и как это должно было быть в ее представлении. Расстегнув пуговицы на блузке и крючки на бюстгальтере, он начал ласкать ее груди, прижимаясь к ним носом и гладя ладонями.

Затем наконец расстегнул ее брюки и стянул их вместе с трусиками. Через пару минут они оба оказались голыми на шатающемся диване, и Тони вошел в нее.

Его толчки вызвали у нее необычайное наслаждение. По телу разлилось сладостное тепло, кожа покрылась испариной, она задыхалась. Когда все кончилось, Джаффи удовлетворенно вздохнула.

— Тебе хорошо? — спросил он, ласково целуя ее в лоб.

— Очень.

Тони приподнялся и посмотрел на дверь, под которую кто-то подсунул бледно-желтый конверт.

— Телеграмма. Должно быть, посыльный принес ее, когда мы… были заняты.

— Адресовано тебе.

Джаффи никогда раньше не получала телеграмм; она соскочила с дивана и подбежала к Тони. Телеграмма была от Рози. «СЕГОДНЯ ОСВОБОДИЛСЯ ПАТЧК ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ ХОРОШО ТЧК ОЧЕНЬ ХОЧЕТ ВИДЕТЬ ТЕБЯ ТЧК ПРИЕЗЖАЙ КАК ТОЛЬКО СМОЖЕШЬ ТЧК МАМА».

Тони тоже прочитал телеграмму через плечо Джаффи:

— Кто такой па, твой отец? Он был в больнице?

— Нет, мой дед, отец матери. Он находился в больнице. — Она не чувствовала угрызений совести. Рози сформулировала послание весьма двусмысленно. — Тони, давай поедем в Бостон в этот уик-энд. Ты можешь остановиться в доме моих родителей, там полно комнат.