Любовь на Бродвее

Да, чуть не забыла, в тот вечер, когда я не явилась на церемонию награждения "Тони" и выступала в Лас-Вегасе, все это было сделано тоже для Аронсона. Только тогда он шантажировал меня фотографией моего отца в 1930 году. Отец был запечатлен на демонстрации вместе с так называемым Союзом молодых коммунистов.

Аронсон угрожал послать фото Маккарти или в Комитет по расследованию антиамериканской деятельности.

- Это другое дело, - тотчас сказал Мэтт. - Это я могу понять. Почему же, черт побери, ты не рассказала мне сразу, когда это произошло?

- Потому что тогда я должна была бы рассказать с самого начала, как Аронсон вовлек меня в свои дела. - И Джаффи поведала о финансировании "Маленького чуда" и о Винни Фальдо.

- Парни, которые угрожали тебе смертью и порезали твою одежду? спросил Мэтт.

- Они самые. Однако чуть позже Фальдо продал мой долг Аронсону. Это не какой-то документ, не подписанный контракт, но для них это имеет такое же значение.

- Скажи мне, Джаффи. - Теперь его тон стал жестким, холодным и резким, какого она никогда не слышала от Мэтта. - Ты рассказала мне всю правду?

- Почти, - прошептала она. - Все, что имеет значение. Но только не о мафии, потому что я знала, что ты будешь смотреть на меня так, как смотришь сейчас. Это другая история, о которой тебе тоже следует знать.

И она рассказала ему о Браунсвилле.

- На этот раз Пол подставил меня, я действительно ничего не могла сделать. Но это не имеет значения. Меня утащили с места преступления, и я ничего не сообщила об этом. По закону я соучастница убийства. Это еще один способ держать меня в своих когтях.

- Это все? - спросил он наконец. - Абсолютно все?

- Да. Теперь все.

- И потому ты решила, что из-за этой вонючей шайки ты и я можем стать только любовниками? Мы заведем небольшой чудесный тайный роман, и в то же время ты будешь оставаться миссис Пол Дьюмонт? И ты притащила меня сюда, чтобы попросить об этом?

Джаффи полезла в сумочку за платком, почувствовав, что ей не сдержать слез:

- Это все, что я смогла придумать. Мне кажется, это единственный способ. По крайней мере я могла бы познать хотя бы немного счастья в оставшейся жизни. - Она нерешительно замолчала. - Я думала, ты тоже будешь счастлив. Хотя бы чуть-чуть. Но я не рассчитывала на это, не рассказав тебе всей правды, потому что тот, кто соприкасается со мной, рано или поздно подвергается опасности. Я не хотела навлекать на тебя неприятности, пока ты не знал всего.

Стемнело. Снаружи, на Сорок третьей улице, зажглись огни. Мэтт поднялся с постели, подошел к окну и открыл его. Он оперся на подоконник и выглянул на улицу. В комнату вместе с шумом уличного движения ворвался горячий и влажный воздух.

- Иди сюда, - сказал Мэтт через некоторое время.

Во время своего длинного монолога Джаффи в какой-то момент скинула туфли. Она прошла по ковру в чулках и встала рядом с ним. Он не касался ее.

- Посмотри вон туда, Джаффи. Что ты видишь?

- То же, что и ты, - Манхэттен. Огни и движение.

Как говорится, успех и признание.

- Да, так говорят. И ты владеешь этим, по крайней мере большей частью. Ты Джаффи Кейн - идол, первая леди, за которой следят с восторгом, затаив дыхание. И дело не только в твоей внешности, как ты сказала мне в тот день, когда мы встретились. У тебя большой и редкий талант. Поэтому, если ты пойдешь на компромисс, ты, без сомнения, останешься на вершине славы, даже если будешь играть старушек с клюкой. Ты будешь великолепна, не сомневаюсь в этом. Публика будет любить тебя до самой смерти или ухода со сцены. Но мне хочется знать, Джаффи: тебе достаточно этого?

- Нет, - быстро ответила она. - Вот почему мы сейчас находимся здесь и я исповедалась перед тобой. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Я сделала очень много ужасных вещей, Мэтт, и призналась человеку, чье мнение для меня дороже всего на свете. Но я уже заплатила за мои грехи, по крайней мере за часть грехов.

Она прислонилась к оконной раме, глядя на его профиль. Он не был совершенным, как у Пола, но ей очень нравился.

- Знаешь, о чем я думаю? - прошептала она. - Думаю, что потеря Джейсона была возмездием, неким наказанием. Матери, потерявшие своих детей из-за наркотиков, которые я привозила, отплатили мне.

- Возможно, - сказал Мэтт. Он вернулся назад к постели. Джаффи осталась на месте, глядя на улицу. - Джаффи, - тихо позвал он. - Джаффи, повернись и посмотри на меня.

Она повернулась. Они молча смотрели друг на друга несколько долгих секунд.

- Я люблю тебя, - сказал он наконец. - Я люблю тебя больше всего на свете и мне не важно, какие ошибки ты сделала в жизни. Я не судья тебе. Если ты можешь быть моей, я не хочу больше ни о чем думать.

- Мэтт, о, Мэтт... - Она устремилась к нему.

- Подожди минуту, - сказал он, останавливая ее. - У меня есть еще один вопрос. Ты действительно любишь меня, Джаффи? Считаешь это самым важным в мире, а все остальное второстепенным?

- Конечно, все остальное не так важно для меня.

Неужели ты мог думать по-другому?