Любовь на Бродвее

Когда Райан ушел. Пол достал из одного выдвижного ящика тарелки, вилки и салфетки, а из другого — бутылку красного вина.

— Иногда я завтракаю здесь, — пояснил он.

Салфетки были из узорчатой ткани, вилки серебряные.

— Все выдержано в хорошем стиле. А где же хрусталь?

— Хрусталь может побиться в ящике. Эти надежней. — Он поставил на стол два стакана из толстого стекла, не подозревая, что Джаффи поддразнивает его. Затем усадил ее на кожаный диван с множеством подушек на одном конце. Экран хорошо видно прямо отсюда. Теперь подними ноги, я сниму твои туфли. Вот. Так лучше?

— Как в раю, — сказала Джаффи.

Алек Гиннесс был прекрасен. Через двадцать минут этой забавной чепухи Джаффи хохотала. Еще через десять минут она уже не знала, что происходит на экране, и не думала об этом.

Пол целовал ее, ненавязчиво и без всякой спешки.

Его губы скользили по ее лбу, глазам, щекам… Они остановились на ее губах и оставались там довольно долго; этот поцелуй не был похож на предыдущие — легкие и нежные…

Когда он потянул кверху кашемировый свитер, Джаффи не пыталась удержать его. Она почти дремала.

Ей ничего не надо было делать, лишь подчиняться этим медленным, чувственным ласкам. Он снял бюстгальтер, обеими руками завладел ее упругими грудями и зарылся в них лицом.

Теперь наконец она почувствовала его язык. Он водил им вокруг сосков. Еще, еще и еще. Пол продолжал делать это, пока кончики ее грудей не стали такими чувствительными, что она не могла больше терпеть. Джаффи положила руки ему на затылок, стараясь направить его, как ей хотелось, но Пол не выпускал ее соски изо рта.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он добрался до ее талии. Кончики пальцев слегка касались ее кожи, возбуждая в тех местах, о которых она даже не подозревала. Он не произносил ни слова. В отдалении звучала музыка кинофильма. Несколько раз у Джаффи вырывался глубокий вздох, а однажды она застонала.

— Ш-ш-ш… — прошептал Пол. — Ни звука пока. Я скажу когда.

Пол снял с нее брюки, трусики, пояс и чулки. Джаффи едва дышала, с трудом сдерживая желание.

— Пожалуйста…

— Еще не время, — повторил он.

Кончики его пальцев все еще ласкали ее бедра, приближаясь большими пальцами к рыжеватым волоскам и раздвигая нежные складочки. Он наклонил голову, но не коснулся ее, а вместо этого начал тихонько дуть на раскрывшиеся перед ним расщелины и долины, овевая их легким ветерком, который, однако, не охлаждал, а усиливал жар.

Джаффи изогнулась навстречу, поднимая бедра к его лицу. Он начал водить языком. Медленно. Еще и еще.

Потом поднял голову.

— Теперь, Джаффи, я хочу слышать твое блаженство. — Он снова приник к ней, усиленно работая языком, крепко сжимая ее бедра руками, так что казалось, все ее тело погрузилось в его рот. Джаффи вскрикнула и продолжала кричать почти две минуты.

Когда она замолчала, он поднял ее с дивана и опустил на пол.

— А теперь, милая, — прошептал он, — теперь мы начнем.

Прошло полчаса, прежде чем они оба яростно вскрикнули, достигнув вершины блаженства. Фильм давно закончился.

— Ну вот, — сказал Пол, — я же говорил, что после фильма ты станешь совсем другой женщиной.

* * *

Он был словно наркотик, и она пристрастилась к нему. Они перестали куда-либо ходить после работы, встречались у Джаффи и занимались любовью до рассвета. То, что она испытала с Тони Мортоном, не шло ни в какое сравнение — Пол Дьюмонт был художником, настоящим гением, чей талант проявлялся в сексе.

* * *

— Я тебе говорил о моих переговорах?

— Каких переговорах?

Они завтракали утром на кухне в квартире Джаффи.

— По поводу фильма из Токио под названием «Расемон». Я собираюсь привезти его в Нью-Йорк. Они не возражают, необходимо только получить эксклюзивное право на распространение его в Штатах.

Джаффи нахмурилась:

— Слушай, я не хочу вмешиваться в твой бизнес, но война с ними кончилась всего пять лет назад. Не думаю, что американский зритель готов принять фильм из Токио.

Пол засмеялся:

— Посмотрим. Пожалуй, я пойду. Через минуту сюда явится твоя ищейка.

Он имел в виду Майка Райана. Их бурная сексуальная жизнь заставила внести определенные изменения в договор с «Пинкертоном». Джаффи требовала присутствия телохранителя только в дневные часы. Райан провожал ее до дома после спектакля, а затем уходил. Он понимал, почему она установила новый порядок, но ничего не говорил.

Пол подхватил свой пиджак и поцеловал Джаффи на прощание:

— Увидимся вечером. Я приду в час или чуть позже, Мне надо встретиться с японской леди, которая, возможно, будет делать субтитры перевода к «Расемону», и проверить ее английский.

* * *

— Спокойной ночи, мисс Кейн. Покидаю вас до завтра, о'кей? У меня свидание, и я опаздываю. — Человек от «Пинкертона» проводил ее до двери отдельного лифта, ведущего в пентхаус.

— Да, конечно, Майк. Благодарю. — Джаффи нажала кнопку и ждала лифт.

Через большие стеклянные двери здания вошел незнакомый мужчина. Он проскочил мимо швейцара и направился прямо к Джаффи:

— Мисс Кейн, могу я поговорить с вами?