Любовь на двоих, или кто-то лишний (СИ)

— Мистер Майклсон, советую вам подумать над именем девочки, —

советует женщина. — Я вижу, насколько она вам любима, таких я встречаю не часто.

— Спасибо, Миссис Монтегроми, мы обязательно назовём нашу дочку достойным ее именем, — с добротой в голосе отозвалась Хейли.

— Какой срок? — интересуешься будущий папочка, как бы невзначай, но все-то знают, по крайне мере Хейли, что это очень важно для Майклсона.

— 4 месяца, мистер.

Хейли все это время, что провела в одиночестве вспоила момент, где глаза Клауса загораются некой добротой и заботой, нежностью и любовью. Неужели грозный гибрид, так любит дочку?

— Хейли, ты ещё не спишь? — в дверях стоит недавно пришедший Элайджа.

— Да, я что-то задумалась, — потерянно отвечает девушка. — Я наверное пойду.

— Стой, — просит Элайджа и подходит к гибриду. — Как прошёл осмотр, с малышом все в порядке? — заботливо интересуеться тот, как отец дядя.

— Все в порядке, — немного сухо отвечает волчица. — Это будет девочка, Элайджа.

— Правда? Я очень рад, что у меня будет племянница, а не второй Клаус, — улыбаясь произносит первородный и они обо смеяться тихо, негромко.

— Спкойной ночи, — твердит Маршалл и невесомо целует вампира в щеку и скрываеться за стеной.

***

— Камилла, ты веришь в сверхъестественное? — интересуется Клаус идя по бульвару с девушкой-барменшей.

— Нет, — четко отвечает Камилла, а в голове гибрида пролетает мыль: « А зря.». — я считаю, что это чушь которую нам показывали в фильмах и народных сказках. А ты веришь?

— Да, я верю, — спокойно отвечает Никлаус и они идут дальше. — Я не то, чтобы верю, я и есть часть этого.

— Клаус, хватит шутить, — смеясь просит блондинка, а Майклсон думает, что лучше не говорить ей об это, а то вся ее жизнь пойдёт наперекосяк.

Дальше они идут в тишине, где-то в моментах держаться за руки, но подходя домой заходят по отдельности, ведь Камилла считает, что разжигать ревность бывшей Клауса она не хочет.

***

Хейли лежит и ворочаться в кровати. Да, она слышала как Камилла и Клаус пришли домой, но лишь сделала вид что спит, хотя укол ревности ее точно уколол.

Маршалл слышит шаги, ровное сердцебиение, с каждым разом все эти качества становиться громче. Открывается дверь, а в нос бьет такой мужской, любимый и родной запах. Элайджа.

— Извини, ты не спишь? — интересуется мужчина и подходит к кровати садясь рядом.

— Нет, ты что-то хотел? — интересуется волчица и зоопатологии по кровати, приглашая лечь с ней. — Ложись, я скучала.

И Элайджа следует ее просьбе. Иногда он думает, что просто никогда не сможет отказать ей в чем-то. Хейли для него словно магнит, манипулятор и подарок судьбы.

Пять минут они просто лежат. Да, так беззаботно словно подростки, лежат и молчат, боясь разрушить связь и идиллию. За них уде решают, что стоит прекратить этот данр судьбы.

— Извините, голубки, я вам не помешал, — усмехается зашедший гибрид, а Элайджа быстро встаёт с кровати.

— Помешал! — рявкает Хейли и проводит взглядом уходящего Элайджу.

— Что он тут вообще делает?

— Как видишь, лежал со мной, — констатирует факты волчица. — А ты, что хотел?

— Хотел сказать, что люблю тебя и малышку, — легко говорит Майклсон и кладёт руку на живот его девушки. — И прекрати общаться в такой манере с моим братом, я ревную.

Сперва, девушка хочет ответить взаимность, но с горем и боль вспоминает, как он бросил ее и малышку, нагло передав ее его брату, что кстати радует. После сказанных слов Хейли решает, что перешло время рассказать о тяжести всего, что она премила после их расставания. Почему она так неравно дышит к Элайдже.

— Я не могу, а знаешь почему? Потому, что когда ты выбросил меня с равнодушным лицом из своего дома, а в первую очередь из своего сердца и души, именно Элайджа «подобрал» меня и заботился обо мне, он был добр со мной и ребёнком. В то время, я отключала чувства и только любовь в ребёнку держала меня на «плаву». Я грубила Элайдже, пару раз кидалась на него, срывалась, убивала и крушила все и всех. Я была чудовищем. Но знаешь, что мне спасло? — Хейли выгибает бровь и набирает воздуха. — Элайджа. Элайджа день и ночь пытался вернуть мне человечность, вразумить меня и привести в чувство. У него не выходило, да, не получалось, но он не терял надежды. И вот, когда ты там веселился с этой Камиллой, все это время он заботился обо мне и трепетно питал ко мне заботу! И после этого ты спрашиваешь и прочишь, чтобы я ничего к нему не чувствовала?

— Тебе сказать, что чувствовал я? — спрашивает Клаус и получает одобрительный кивок. — Я скучал, дико и неимоверно сильно, возможно ты не поверишь, но это твоё дело. По твоим словам я тебя бросил, но все не так, ты сама решила за нас двоих уйти и покинуть дом, а я дал тебе лишь волю, которую ты так любишь. Камилла, — первородный переводит дыхание. — Камилла — это всего лишь замена тебе, и то, не лучшая, но по крайней мере самая достойная. Я не знал как заносить боль, как затуманит разум, чтобы не помнить, что ты ушла и выбрала моего брата. Я всегда тебя любил, Хейли, я вернулся, чтобы вернуть тебя!