Любовь на грани безумия

— … когда человека не существовало ДО… — закончил за хлюпика Князев.

— Почему лицо совпало на 67 %? Делал пластику? — Нависаю над парнем, но он уже не удивляется. 8 лет я морально давил на него «авторитетом», привык, однако.

— Да не, просто ракурс такой, и на камеры нормальные пожлобились.

— Так что он делал в этом банке? — Только спросил, как передо мной всплывает документ.

— Получал наследство… — Мы с Тимом переглянулись и уставились на хлюпика. — Забавно, правда? — Расплывается в улыбке парень.

— Говори уже! — Щелкнул по затылку Князев, и хлюпик, поправив очки, тут же вернул себе серьезное выражение лица.

— Наш многоуважаемый мистер Новак вмиг разбогател на два с половиной миллиона евро. Некий Анатолий Раденко окочурился от сердечного приступа и не забыл оставить завещание на имя нашего найдёныша.

— Богатый родственник? Вы же всех проверяли! — Рыкнул на парня, сжимая челюсти до ломоты.

— Проверяли… Только есть нюанс… 9 лет назад, господин Раденко числился ассистентом менеджера по продажам в компании «СтройВестДеливери».

— И что?

— И то, что «СтройВест» тогда принадлежала Искоростецкому Святославу. Затем парень уволился по собственному желанию, но мы нашли это…

Бьет по клавише, и на экран выплывает фото мудака в окружении охраны. Все, словно на одно лицо. В черных костюмах, в черных очках и с проводом у уха.

Слышу еще несколько ударов по клавишам, и лицо одного из охранников выделяется, а напротив, появляется фото с паспорта.

— Не находите странным, что пятая нога слева менеджера по продажам перевоплощается в личную охрану? Дальше больше… Товарищ Раденко умер от сердечного приступа… и это в 39 лет-то. Ни единой медицинской записи нет о том, что он хоть раз обращался с чем-то подобным. Ребята съездили на кладбище, а там вообще умора. Подвыпивший смотритель рассказал, что полгода назад к нему пришли двое, поставили на стол бутылку водки и урну… Директор кладбища, приказал прикопать в любую заброшенную могилу и укатил на новом автомобиле.

Наши парни наведались в этот «живой уголок». Смотритель тот же, директор другой. Перевернули все документы, но ни одной записи о захоронении нет. Проехались по крематориям. В одном подтвердили, что действительно процессия заказывалась и выполнилась по всем правилам. Несколько работников вспомнили, что похорон, как таковых, не было, а урну забирали два крупных парня. Нам «любезно» предоставили журнал. Они так данные с выписки из морга дублируют. Посетили это чудное место, да вот патологоанатом, проводивший вскрытие господину Раденко, и сам Богу душу отдал спустя несколько недель после смерти Анатолия. Якобы водка палёная попалась. Нынешний заведующий говорит, что все было сделано «чисто». Смерть Раденко не насильственная, но вы ж сами понимаете, если ему и «помогли», есть ряд препаратов, которые намеренно искать при вскрытии никто не будет, если не попросят, да и не факт, что найдут. Фармацевтика в мире на высочайшем уровне, при желании человека можно отправить на тот свет так, что и вопросов не возникнет. Думаю, что в нашем случае так и было. Родственников у него нет, и тело кремировали.

— Получается, Искоростецкий держал этого паренька «про запас», и случай подвернулся? Умно… Доступ к деньгам закрыть можно? — Хлюпик слегка поджимает подбородок и смотрит на меня, словно я спросил самую большую глупость в мире.

— Святослав выбрал Ниуэ не просто так. Это государственное образование полностью самостоятельное в своих вопросах. Это отдельный субъект международного права. Может устанавливать дипломатические отношения с другими государствами. Таких 13, и Россия в их число не входит. Если попытаемся закрыть доступ к счёту, и допустим (!!!) у нас это получится, он просто заляжет на дно. Экстрадиции нет, а там… новое имя, новая страна и ищи его еще 8 лет. Нужно ждать, пока он сунется в Россию. Здесь взять его за жопу будет проще. Плюс, мы не знаем, кто все эти годы ему помогал. С нашим «везением» не ровен час, когда окажется, что за этим куском дерьма стоит очень и очень влиятельный человек. Нужно все обдумать, взвесить, а уже потом действовать.

Глава 40

Закончив свою тираду, хлюпик замирает, ожидая моего взрыва. Все в этом помещении понимают, что я и так слишком долго ждал. Каждый знает, насколько сильно я хочу вырвать Искоростецкому позвоночник. Видимо, мне придется потерпеть еще.

— А что с ячейкой? — Надежда в моём голосе едва слышится, потому что этот вариант мы закинули очень давно.

— Пусто…

В день, когда убили Карину, Искоростецкого видели в здании одного из столичных банков. Я узнал об этом уже позже, когда вышел из больницы.