Любовь на грани

Все-таки как странно, что моя жизнь, в которой не предвещалось перемен, сделала такой неожиданный кульбит, перевернув с ног на голову всю меня. Конечно же, страх о будущем захлестывал мое сознание каждую минуту, когда я думала о встрече с Борисом, когда представляла, в какой он будет ярости, если с ним заговорить о разводе. А если преждевременно до него дойдут слухи о том, что я встретила Максима и, что еще, хуже изменила ему с ним… Я сильно зажмурила глаза, даже в висках заломило. Так, Полина, прекрати себя накручивать. Еще никто ничего не узнал. И вообще, впереди две недели, за которые мы с Максимом обязательно что-нибудь придумаем, потому что возвращаться к той жизни, что была раньше, я не собиралась и не хотела. Все внутри меня было против, и внутренняя волна негодования накрывала с головой, стоило только представить, что останусь без Максима. Переживаний и терзаний было так много внутри, что мне казалось, они разорвут меня, иссушат, и я останусь опустошенным бесчувственным существом, но…

Я улыбнулась, почувствовав, как со спины меня обнимает Максим и прижимает к своей груди, в которой чувствую биение родного сердца. Оно бухает так часто, что меня невольно захватывает его ритм, и мое начинает биться в унисон. Мягкие губы прокладываю влажную дорожку от мочки и вниз по моей шее, и тут же ветер холодит это место, заставляя кожу покрыться мурашками.

— Здесь красота, — шепчу я, чтобы хоть как-то отвлечься от его прикосновений, которые становятся настойчивее и горячее. Дыхание сбивается, когда его ладонь ложится на грудь и чуть сжимает ее.

— Согласен, — хрипловатым голосом шепчет парень, а я, распахнув глаза, уже трепещу.

Он точно знает, что делать, чтобы завести меня. Через тонкую ткань футболки он безошибочно находит затвердевший сосок и начинает покручивать его, заставляя меня тихо стонать. С недавних пор мое тело стало очень чувствительно к любой ласке, что исходит от этого парня. Я завожусь с пол-оборота.

— Мне нравится, — продолжил, ухмыляясь, он, захватывая в плен мою вторую грудь.

— Максим, прекрати, — слабая попытка, я кладу свою руку на его, но он протестующе машет головой и прикусывает мочку. Это было лишнее. Чувствую, как между ног становится жарко, хочу его. — Тут много народу, и если мы еще немного задержимся, то промокнем и заболеем…

«Полина, что за детский сад?» — смеюсь про себя, когда горячая ладонь Макса скользит по плоскому животу книзу. Она остановилась на границе пояса, прижала меня, и я почувствовала, что в мою попу нахально упирается член Макса. Я ухмыльнулась. Вот и с добрым утром. От предчувствия в животе защекотали своими бархатными крыльями бабочки, стремительно спускаясь вниз, следуя за ладонью Максима.

— Максим, нас может кто-то увидеть, — предпринимаю я последнюю попытку вразумить парня. — А вдруг это будет Аня?

Меня словно пробило током, пусть лучше я сама скажу Борису, чем он узнает это от посторонних. Лучше сказать, когда смотришь человеку в глаза, нежели он будет иметь над тобой преимущество.

— Не говори ничего, — шепчет Максим, но рука все-таки замирает на месте, так и не переступая запретную черту.

— Я так не могу, Поли-и-ина, — простонал парень, — не хочу бояться прикасаться к тебе, это невыносимо.

Он выпустил меня из кольца рук и, повернув к себе, впился жадным поцелуем в мои приоткрытые губы. Я обняла его за шею и прижалась ближе к его груди, отдаваясь тому наслаждению, что дарил его язык. Голова закружилась, когда поняла, что поцелуй продолжается дольше, чем я успела набрать воздуха, но я не отстраняюсь от парня, хочу задохнуться им. Максим все-таки выпускает из своего плена мой рот и поднимает мое лицо за подбородок, пристально смотрит в глаза таким дьявольским взглядом, что дыхание перехватывает.

— Даю нам две недели, пока мы в горах, потом, по возвращении, поедешь ко мне, не отпущу тебя к нему.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Ничего смешного в этом не вижу! — рычит он.

А я поднимаю руку и провожу по его щеке. Он сейчас такой взрослый… Я его запомнила совсем мальчишкой, а теперь вижу перед собой мужчину. Уверенного, агрессивного, готового свернуть горы на своем пути, если они вдруг на нем встанут, и я поняла, что за его спиной мне уж точно не страшно будет спрятаться.

— Так я радуюсь, что Иван-Царевич спасет меня из лап Кощея и заберет в свое царство-государство, — я легким поцелуем касаюсь его губ.

Теперь в его глазах нет бури и жажды бороться, сейчас в этих голубых озерах полное спокойствие, и я в них хочу утонуть, но меня вырывает из их глубин режущий горную тишину, словно нож — мягкое масло, рычащий звук мотора. Я поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вижу, как далеко внизу по серпантину несутся вверх три горных мотоцикла.

В груди предательски екнуло сердце и засосало под ложечкой, но я тут же дала себе внутренний подзатыльник. Нельзя же быть такой мнительной.